— Не довелось, — ответил граф.
— Ах, как жаль: вы могли бы прочесть нам сочинение его высочества… Флэль Кертор так хвалил поэтическое дарование принца! Я заинтригована. Еще юноша очень хорош собой. Да, воистину говорят, что королевская кровь — золотая кровь. В младшем она тоже проявляется? — Мио подбавила в голос малую толику скепсиса.
— Я не сказал бы, — пожал плечами Агайрон. — Нельзя не отметить, что принц Элграс больше похож на отца, но внешнее сходство еще не делает короля. Будущего короля, конечно, да продлятся дни Его Величества Ивеллиона так долго, как возможно!
— Жаль, что принц еще слишком молод, чтобы нас посещать. Мы с братом были бы безмерно польщены такой честью… — мечтательно произнесла Мио и стрельнула глазами в сторону графа. — И было бы очень печально, если бы принц унаследовал от дядюшки нежелание пребывать в нашем доме…
— Что вы, герцогиня! — На откровенный упрек Агайрон наконец-то отреагировал.
— О каком нежелании идет речь? Я… государственные дела… но я непременно и с удовольствием нанесу вам визит.
— Обещаете, граф?
— О да, разумеется!
Граф поцеловал ей руку, неожиданно показав, что не так уж он и неловок. Мио с удивлением посмотрела на его затылок. Первый министр короля не мог быть столь робок и косноязычен, как за обедом, а прикосновение губ продлилось чуть дольше, чем это было принято, — на одно, но важное мгновение, отделяющее вежливость от более интимного чувства. И этот тоже решил вступить в ряды ее поклонников? Это было бы… интересно. Благо, граф не юноша, который будет петь под балконом, вызывая желание швырнуть в него ночным горшком, или ломиться в окно и обещать покончить жизнь самоубийством при помощи тупого ножа для бумаг. К тому же первый министр короля может рассказать много интересного. Если в своей гостиной, в присутствии дочери и страхолюдин он и держится чопорно, то кто знает, не сбросит ли он наедине — скажем, в будуаре Мио, — свою маску? Если нет — так всегда можно сделать шаг назад, свести дело к заверениям в вечной дружбе и глубокой симпатии.
— А что ныне слышно с севера? — спросила герцогиня. — Генерал Меррес одерживает победу за победой? Война — такое нелегкое дело…
— Донесения, которые отправляет королю генерал, обнадеживают, — сказал граф, лицом показывая все, что думает и о генерале, и о тоне донесений. Только лицом — но, оказывается, мраморная маска порой могла быть очень выразительна. Вот, значит, что занимает сейчас все мысли Агайрона. Отлично… — Думаю, к весне все будет улажено. «Ни репья паршивого ты так не думаешь, голубчик, но делаешь хорошую мину при плохой игре. Неужели не ты заварил всю эту бойню? Удивительное дело, не сам же король до этого додумался. И не Агайрон, и не Руи — вот как интересно!».
