Зигебер снова пришпорил коня и проскакал вдоль их нестройных волнующихся рядов, великолепный в своем пурпурном плаще, который он надел перед началом переговоров с братом. Сейчас ему предстояли переговоры куда более опасные — не с одним-единственным испуганным противником, а с разъяренной толпой, грозно ощетинившейся оружием и возглавляемой грубыми и жадными предводителями, которые смысл жизни видели в войне. Выпустив поводья, Зигебер поднял обе руки и не опускал их до тех пор, пока шум голосов и грохот оружия не стихли.
— Братья мои, послушайте меня! Вы видите, что ваша доблесть стала известна и здесь, в нескольких лье от древней столицы Хловиса! Одни лишь рассказы о вашей храбрости и силе способны устрашить самых несгибаемых воинов! Я призвал вас, чтобы вы помогли мне победить моего врага. Вы отозвались на мой призыв, и достаточно было вам появиться, чтобы мы оказались победителями. Никогда еще победа не была столь полной, а ваша слава — столь громкой! Вместе с вами мы одолеваем врагов, даже не вступая в сражение!
Зигебер перевел дыхание. Его рыжий конь, с которым король управлялся лишь легким нажатием колен, продолжал медленно идти вдоль рядов — достаточно близко, чтобы Зигебер мог видеть суровые враждебные лица, на которых все еще читалась ярость из-за несостоявшегося сражения. Но, по крайней мере, его слушали…
— Вы хотите войны?
Дружный гул голосов был Зигеберу ответом. Одной рукой он подобрал поводья и снова пустил коня галопом, другой выхватил из ножен длинный меч и вскинул его высоко над головой, устремив острие в небо. Когда король достиг края правого фланга, он узнал Гондульфа и Раушинга, командовавших построенными здесь отрядами франков. Солдаты Остразии стояли плотно сомкнутыми рядами напротив беспорядочной массы варваров. Не останавливая коня, Зигебер краем глаза увидел, как Гондульф слегка кивнул, и тут же догадался, что предприняли его военачальники. Адовайр на противоположном фланге, должно быть, также держит свои отряды наготове. Мысль об этом приободрила и одновременно слегка встревожила Зигебера. Он развернул коня и решительно поскакал обратно.
Достигнув центра первого ряда и оказавшись в самой сумятице, среди шума и криков, Зигебер спрыгнул на землю и приблизился к тюрингскому предводителю, который стоял немного впереди своих солдат. На плечи его был наброшен плащ из шкуры тура, узловатые руки тюрингца были от запястий до локтей унизаны широкими медными браслетами и сжимали боевой топор. Король остановился в двух локтях от тюрингца и пристально взглянул ему в глаза, словно давая понять, что собирается говорить в первую очередь с ним.
