Я знаю теперь, что чувствовал этот пес в глубине души. Прежде всего, ненависть к брату, которым он восхищался и которого одновременно мечтал погубить — но Зигебер снова разбил его самым жестоким образом. И еще, в большей мере, Хильперик испытывал страх. Несомненно, он ждал, что наши войска, соединившись, в конце концов, с армией Муммола, захватят все, что еще оставалось от его королевства. Однако Зигебер этого не хотел. И конечно, вовсе этого не желал Гонтран.
Хильперик не мог об этом знать, да и нам самим это было тогда неизвестно, но союз двух братьев вскоре должен был прекратить свое существование. Незначительные разногласия относительно епископства Шартрского внезапно приобрели на удивление широкий размах, и Гонтран воспользовался этим, чтобы отозвать свои войска из Аквитании. После этого я начала подозревать, что он опасается Зигебера и скорее предоставит двум младшим братьям воевать между собой, чем допустит, чтобы в один прекрасный день Зигебер обратил оружие против него. По правде говоря, мне казалось, что он побаивается нас.
Сентябрь 573 г.
Не может быть и речи о том, чтобы мы приняли эту блудницу!
Епископ Германий, парижский папа[15], глубоко вздохнул и стыдливо опустил глаза — как для того, чтобы успокоиться, так и для того, чтобы избежать удивленных взглядов других епископов, явно не ожидавших от него такой несдержанности.
— Коль скоро королева Одовера жива, — продолжал он уже тише, — Она остается единственной супругой Хильперика в глазах Церкви и, я надеюсь, этого святейшего собрания. Принять Фредегонду здесь, в этой священной базилике, означало бы признать ее законной королевой, и я отказываюсь это сделать. В конце концов, если король Руанский так хочет нас видеть, почему бы ему не приехать самому?
— Потому что ни один из сыновей Хлотара не может войти в Париж без согласия двух других братьев, — негромко ответил Претекстат, епископ Руанский. — Впрочем, разве не по этой причине ваше святейшество выбрали этот город местом проведения совета?
Верховные пастыри Церкви некоторое время почтительно молчали, давая собрату, время успокоиться, большинство из них прибыли из Прованса и Бургундии и прежде никогда не бывали в Париже, о независимом статусе которого имели весьма слабое представление — так же, как и об интригах при королевском дворе Нейстрии. Рядом с ними Претекстат старался достойно блюсти свой ранг, но при мысли о том, что Фредегонде будет запрещено предстать перед священнослужителями — что явится для нее прямым оскорблением, — на лбу у него выступал холодный пот.
