— Верно. — Тесса кивнула. Она это хорошо помнила.
— Пожалуйста, поясни. — Кертис вмешался в беседу женщин, которые прекрасно понимали друг Друга.
— В пиццериях по субботам обычно собираются подростки, одетые… менее официально. Анна считает, что она будет немного выделяться…
— Ах, выделяться! — скептически возразил Кертис. — Выделяться? Да, конечно, ты будешь выделяться, потому что…
Анна повернулась к отцу спиной и ушла на кухню. Он замер в изумлении.
— Это все ты виновата! — взорвался он, повернувшись к Тессе. — У нас не было этих дурацких проблем, пока ты не решила сходить с ней по магазинам. Ее всегда устраивало то, что у нее было.
— Думаю, тебе стоит пойти и поговорить с ней. — Она ответила так спокойно, как смогла, учитывая несправедливость обвинения.
Коротко кивнув, он исчез, чтобы через пару минут вернуться.
— Где телефонный справочник? — спросил он, доставая из кармана мобильный телефон. — Похоже, моя дочь сегодня не хочет никуда идти. Она решила, что будет есть пиццу, которую я ей закажу, у тебя перед телевизором.
— У меня перед телевизором?! Но почему бы вам не поехать к себе домой и не поесть пиццу перед вашим телевизором?
Это становилось смешно. Вместо спокойного, мирного вечера в своем собственном доме она развлекала двух поссорившихся людей, один из которых пробуждал в ней не самые приятные чувства.
— Где телефонный справочник? — потребовал Кертис.
— Я и правда очень устала. — Это была последняя попытка выдворить их с Анной за дверь, чтобы ее наконец оставили в покое.
Кертис взглянул на часы, а потом на нее:
— Еще нет и половины десятого.
— Да, но не все же сидят допоздна! — Эти ее слова были встречены гробовым молчанием. Тесса взяла справочник и подала ему.
— Как, ты сказала, называется та пиццерия?
Она сказала ему название и с отчаянием наблюдала, как он позвонил и сделал заказ.
— Через сорок минут, — сообщил он ей. — Я думаю, там так много правильно одетых подростков, что заказы выполняются очень медленно.
Тесса растерялась, не зная, как реагировать на столь язвительное замечание в ее адрес: проигнорировать или начать спорить с ним о его недальновидности и неспособности услышать то, что говорила ему дочь. Он решил эту проблему вместо нее:
— Не смешно? Полагаю, ты думаешь, что я смеюсь над такой серьезной ситуацией?
— Что я думаю, тебя не касается, так же как меня не касается то, что делаешь ты.
— Очень высокомерно. — Задумавшись, он сощурил глаза и посмотрел на нее. — Должно быть, легко идти по жизни, если ты умеешь обходить сложные ситуации с такой легкостью.
