Богнор обосновался в кабинете Хестер. Его первые слова, когда меня ввели, были:
— Можете взять себе адвоката, если желаете.
Когда я сказала, что обойдусь без адвоката, он огласил мои права, после чего начал засыпать меня вопросами — имя, возраст, место жительства, когда прибыла в «Аббатство», с какой целью. Я напомнила, что я — журналистка, и, когда выяснилось, что я внештатница, по его лицу пробежала самодовольная улыбка. В мелких, незаслуживающих даже упоминания фактах он пытался усмотреть нечто подозрительное.
— Давно ли вы знакомы с миссис Сэлдридж?
— С той минуты, как я приехала.
— А не со времен ее кинокарьеры?
— Нет.
— А с мистером Сэлдриджем?
— То же самое. Впервые увидела в пятницу.
— Как давно вы были знакомы с покойной?
— Я не знала ее вообще, нас лишь кратко представили друг другу вчера.
— Имеются у вас финансовые интересы, связанные с этими виноградниками или винзаводом?
— Абсолютно никаких.
Было ясно, что он мне не верит и каждое мое слово будет перепроверяться. «Ну что же, желаю удачи», — подумала я.
Он стал писать в своей книжечке, попросив меня обождать. Ожидание показалось мне бесконечным. Затем предложил рассказать все, что я помню о предшествующем вечере. Я сделала это как можно полнее. Сначала я было решила умолчать о ссоре между Джоном и Хестер — не хотелось выступать доносчицей, но затем решила, что все-таки лучше расскажу. Ведь он узнает о скандале, допустим, от Хозе, получится, что я хотела что-то скрыть. Поэтому я упомянула вчерашнюю стычку, преуменьшив, правда, ярость Джона.
— Они подрались?
— Ну что вы! Нет, нет, ничего похожего.
— Угрожали друг другу?
— Нет.
— А из-за чего, собственно, разгорелся скандал?
Я ответила, что утверждать с уверенностью не берусь, но полагаю, что дело касалось продажи имущества.
— Покойная когда-то была его женой, не так ли?
— Думаю, что так.
— Вы не считаете, что ее приезд к обеду был довольно странным?
Я пожала плечами.
— Ну почему же — она совладелица винзавода, — сказала я. — Думаю, что какие-то дела они могли обсуждать.
— Дела — да, но почему за обедом?
Я понимала его удивление, но посвящать его в подробности не стала.
— Ну, люди как-то пытаются сохранить цивилизованные формы общения, — сказала я.
Он недоверчиво хмыкнул, взглянув в свои записи, и продолжал допрос:
— После того как Хестер покинула дом, где были остальные члены семейства?
Я ответила, что Лурина пошла принимать душ перед сном, а Джон и Лиз, я полагаю, отправились спать наверх последними.
