Слева от меня уходила вверх в темноту узкая витая лестница — там были спальни прислуги. У меня было такое чувство, что кто-то невидимый, возможно, стоит где-нибудь наверху. Справа находилась открытая дверь в кухню. Там тоже мог притаиться кто-нибудь и ждать удобного момента, чтобы выйти. Я сделала глубокий вдох и шагнула в дверной проход. Если бы на кухне оказалась всего-навсего сама старая Грейс, мирно склонившаяся над столом, шелуша горох, я бы, наверное, завопила от ужаса и убежала.
На кухне никого не было. Определить происхождение загадочных звуков труда не составляло: над раковиной старого образца, оправленной в медь, подтекал кран, из которого через равные промежутки времени капала вода. По привычке мне захотелось завернуть кран и прекратить эти монотонные звуки, но не хватило духу: если я войду в кухню, мне придется выходить обратно, не зная, не вошел ли кто-нибудь за это время в холл снаружи либо сверху, из комнат прислуги; а я не хотела оказаться в таком положении.
Я продолжала свой путь по затемненному коридору. Холодная кладовая, небольшой туалет для прислуги, где отсутствовало сиденье, дверь, ведущая, как мне показалось, на чердак, буфетная… В нее вела раздвижная дверь с небольшим оконцем, и я принудила себя заглянуть в него. В буфетной было темно и не было видно, есть там кто-нибудь или нет. Когда я толкнула дверь, ее пружины жалобно заскрипели. Но внутри снова никого и ничего не оказалось — просто затхлое помещение, погруженное во мрак. По-видимому, им не пользовались много лет.
Раздвинув вторую дверь, я оказалась в столовой. Вся мебель была в чехлах — стол, дюжина стульев, буфет; зачехлены были и картины, висевшие на стенах. Высокая двустворчатая дверь вела в большую переднюю. Дверь была открыта, и я смогла расслышать медленное и мерное тиканье старинных часов.
В большой передней было холодно и пахло затхлым. Несмотря на страх, будто холодной рукой сдавивший мне грудь, я могла представить себе, какой это был величественный дом в былые времена, когда он был полон света, живых, веселых людей — хозяева, гости, слуги, дети с их любимцами-животными. Просторная передняя заканчивалась вверху куполом, в котором прихотливо сочетались цветные стекла. Сквозь него падал причудливый разноцветный калейдоскоп света на открытую парадную лестницу, которая поднималась до широкой полукруглой площадки, а потом поворачивала и вела ко второму этажу, опоясанному изнутри галереей. В большую переднюю выходили закрытые двери общей гостиной, той самой, куда я пыталась попасть с задней лужайки. Я смутно помнила, что в ней было два больших камина; столовая была слева от меня, затем шла библиотека с заполненными книгами шкафами, бильярдная с огромным столом красного дерева, обтянутым зеленым сукном, на нем — подставки для киев; над столом — лампа под абажуром с кистями. И наконец — помещение, использовавшееся в былые дни только по случаю больших торжеств, парадная зала, где, как я себе представляла, сидела Грейс, когда разговаривала со мной по телефону.
