— Так вы тут с фургоном, Нирина? Та отозвалась спокойно:
— Разумеется! Как же иначе.
— Тогда… Вы же с рассветом выходите? Я забегу, надо письмо одно передать. По тому же адресу… Не спешное, и вестником его не пошлешь.
— Всегда пожалуйста, — караванщица кивнула, в темноте блеснула широкая улыбка. — За ту же цену…
— Услуга за услугу. Мое почтение.
— Взаимно, и приятной ночи… — и женщина ступила на узкую тропу, увлекая за собой обоих Рилисэ. Хороший разговор, отличная ночь…
— Вы так считаете? — тихо спросил Хедани.
— Я вслух? Простите, — Нирина отвела от лица назойливую ветку, сорвала бутончик и пристроила его в вьющиеся волосы, — конечно же. Совершенно случайная встреча, с человеком знакомым, умным, понимающим и нелюбопытным. Удачный разговор. За это благодарю вас.
— А это «услуга за услугу»?
— Привыкайте. Это способ ведения дел, не оформляемых на бумаге.
— То есть вас не обременит…
— Ни в коем разе, — женщина качнула головой, подхватывая Рилисэ под руку и хватая за шиворот мальчишку. — Это даже интересно. И стоило бы познакомить вас с Релатом, главой нашего каравана, но…
Но не получилось. У почти погасшего костра сидели только трое стражей. Они тихо переговаривались, шевеля алые, медленно тлеющие угли. Тихо грелся котелок, исходя пряным, терпким ароматом. Раскланявшись с мужчинами, Нирина подхватила его с держалки и направилась к фургону. Стражи проводили ее спутников внимательными взглядами, но вопросы решили оставить до утра. В конце концов, это гости почтенной караванщицы, а она не из тех, кто приводит в свой дом воров. Да и лица старший из посетителей ничуть не скрывал.
Утро…
Утро началось не с восходом солнца, а чуть раньше, в тот миг, когда чья-то бесцеремонная рука отдернула полог фургона, где ночевал Рилисэ Хедани. Впервые за много дней — на постели.
Так вот. Исчезнувшая внутри фигура немного погодя вылетела наружу. Пролетела через скамью, постромки и плюхнулась в пыль. Выругалась. Из проема, резко отдернув плотную ткань, выбрался Хедани. Мастер слова прислушался к тому, что хрипло, с присвистом и взрыкиванием высказывает поднимающаяся с земли фигура и добавил. Громко, от души, обращаясь к медленно светлеющему небу.
— Утро доброе, почтенный Лис, — раздалось из-за колеса. Это Нирина, перекатившись, выбралась из плотного кокона одеял и, подперев рукой лицо, из-под повозки с интересом наблюдала за побудкой.
— Мое почтение, шаери Вирин, — сказал посетитель и скинул капюшон плаща. — Я, собственно, с письмом к вам…
