Раньше банде Конана везло. Но, когда афгулы стали подниматься по склону, лошадь одного из них пала. Неудачника этого звали Растам. Он был достаточно стар, чтобы иметь сына, который вместе с ним мог бы отправиться в набег.
А больше об этом человеке Конан ничего не знал, но и этого было достаточно для того, чтобы пожалеть о том, что Растаму придется умереть, как собаке, брошенным на милость врагов.
«Даже враг не заслуживает такой судьбы, а тем более человек, который следует за тобой» — таким был девиз Каджара, одного из капитанов туранской кавалерии. В свое время он многому научил молодого киммерийца, когда тот еще служил под туранскими знаменами.
Лошадь Растама погибла, но сам воин остался цел. Конан видел, как Растам скатился с павшей лошади, оставив на песке кровавую дорожку. Потом афгул поднялся, отшвырнув в сторону сломанный лук, и обнажил талвар.
Пыль слепила туранских всадников больше, чем Кована. Они оказались возле Растама раньше, чем увидели его. Один из коней туранцев заржал и взбрыкнул, когда афгул подрубил ему ноги талваром, потом точным ударом снес голову с плеч упавшему всаднику.
Подъехал второй туранец. Растам подскочил и сдернул его с седла. Они вместе упали на песок, а потом одновременно вскочили на ноги, но Растам успел сжать рукой шею противника и использовал его как щит, закрывшись от туранских стрел.
Афгул убил еще двух всадников и изувечил трех коней, прежде чем туранцам удалось обойти его и превратить его спину в мишень для стрел. Но даже тогда у афгула хватило сил, прежде чем умереть, перерезать горло своему живому щиту.
В это время Конан слева от себя увидел глубокую, и узкую расселину в скале. Афгулы тоже заметили ее и повернули в ее сторону. Еще один из коней беглецов пал у склона, поднимающегося к расселине. Всадник повалился вместе с конем, и хотя конь вскоре поднялся, последовав за своими собратьями, упавший афгул больше не шевелился.
Разозлившись, Конан обругал своих спутников, туранцев и самого себя в первую очередь. Перед началом Путешествия он раздал часть драгоценностей своим людям для того, чтобы потом те смогли купить верблюдов, на которых они собирались пересечь южные пустыни, держась подальше от туранских патрулей. Теперь же с каждым погибшим афгулом число драгоценностей уменьшалось.
Того, что сейчас происходило, Конан не ожидал. Но он постоянно учился на своих ошибках, так что не в его духе было тратить время, жалуясь на собственную глупость. С другой стороны, Конан не мог поступить. Иначе, ведь если один человек будет покупать верблюдов для всего отряда, то торговцы могут заинтересоваться богатством северянина-великана. А в пустынях, там, где не было туранцев, обитало несколько племен кочевников, охочих до чужих богатств, если, конечно, не уходить совсем уж далеко на юг, к Наковальне Дьявола, или еще куда-нибудь, где многие путешественники сложили свои головы…
