Он отшвырнул Ким Сана к стене и повернулся к Ю-су. Она лежала, свесившись с кушетки, и зажимала рукой рану. Кровь не переставал струилась сквозь пальцы.
Она подняла голову и посмотрела на Чао Тая странным остановившимся взглядом. Ее губы задвигались.
— Это должна была сделать я! — прошептала она. — Моей стране нужно оружие, мы должны снова стать великой державой! Прости меня… — Ее рот судорожно дернулся. — Да здравствует Корея! — выдохнула она. Дрожь пробежала по ее телу, голова откинулась назад.
Чао Тай услышал, как на палубе яростно ругается Ма Жун. Он помчался наверх, как был, обнажённым. Ма Жун отчаянно дрался с высоким лодочником. Чао Тай обхватил голову лодочника и резко повернул ее. Человек уже упал, а Чао Тай все продолжал держать его. Быстрым движением он столкнул тело лодочника в воду.
— Я позабочусь о другом, — пропыхтел Ма Жун. — Третий, наверное, спрыгнул в воду. — Левая рука Ма Жуна сильно кровоточила.
— Пойдем вниз, — сказал Чао Тай. — Я перевяжу тебе руку.
Ким Сан сидел на полу, нa том же месте, где его осттавил Чао Тай, облокотившись о стену. Черты его красивого лица были искажены, прозрачные глаза устремлены на Ю-су.
Увидев, что губы раненого шевелятся, Чао Тай нагнулся и спросил:
— Где оружие?
— Оружие? — пробормотал Ким Сан. — Это был розыгрыш! Я одурачил ее, а она и поверила! — Он застонал, руки его конвульсивно задвигались около рукоятки ножа, торчащего из груди. Пот и слезы заливали его лицо, он выдохнул: — Она… она… Какие мы свиньи! — и сжал свои обескровленные губы.
— Если это не оружие, то что же вы провозите контрабандой? — сердито спросил Чао Тай.
Ким Сан открыл рот. Струя крови хлынула оттуда. Закашлявшись, он произнес:
— Золото!
Его тело обвисло и повалилось на пол.
Ма Жун с любопытством переводил взгляд с мертвой девушки на Ким Сана. Он спросил:
— Она хотела предупредить тебя, поэтому он ее и убил, верно?
Чао Тай кивнул.
Он быстро оделся. Затем осторожно положи лтело девушки на кушетку и накрыл его белым платьем. Цвет скорби, — подумал он. Глядя на ее спокойное лицо, Чао Тай мягко сказал другу:
— Преданность.., это самое прекрасное из того, что есть на свете, Ма Жун.
— Красивое чувство, — раздался голос сзади.
Чао Тай и Ма Жун обернулись.
По Кай выглядывал из узкого окошка, опершись локтями о нижний край.
— Боже мой! — воскликнул Ма Жун. — Я совсем забыл о тебе.
— Нехорошо! — отозвался По Кай. — Я использовал оружие слабого, сбежал и укрылся на узком мостике, опоясывающем лодку.
