. Так что подобные модернизационные «лоскутно-половинчатые потуги» вряд ли можно принять за полноценные ответы на вызовы истории.
Является ли такой тип развития для нас уже привычным и создает ли он преграды для модернизации как рационализации общественной жизни? Каковы другие особенности российской модернизации, и действительно ли они и сегодня жестко детерминируют преобладание авторитарных методов модернизации в рамках мобилизационных моделей развития страны? Иначе говоря, насколько жестко российская история задает нынешнюю и будущую модернизацию России?
Альтернативы российской модернизации
Альтернативы модернизации — один из аспектов общесоциального развития. Выявляя и изучая альтернативные ситуации в истории модернизации различных стран и цивилизаций, историк рассматривает и просчитывает разные варианты исторического процесса. Вместе с тем, по словам С. Экштута, ремесло историка потеряло бы свою неизъяснимую прелесть, если бы мы всегда находили ключ от той шкатулки, которая попадает нам в руки. В истории есть и всегда будет нечто непознаваемое, какая-то тайна. Мы будем стремиться проникнуть в нее различными нетрадиционными методами, будем частично эти тайны разгадывать, но всегда будут появляться новые тайны[90].
Что дает применение идеи альтернативности исторического развития к постулатам модернизационной теории и исторической практике модернизации? В интеллектуальном плане это обогащает и расширяет поле размышлений и интерпретаций историка. В эмоциональном отношении переживание нереализованных исторических возможностей является важным элементом исторического сознания. Наконец, применение идеи альтернативности к теории и опыту модернизации позволяет лучше понять разнообразные аспекты и сюжеты социальных трансформаций, более адекватно уяснить проблему «человеческого фактора», возможности выбора со стороны исторических субъектов.
Почему в России модернизации не получаются? — задается вопросом В. Толстых. Кто-то подсчитал, что их всего было шестнадцать, начиная с Василия III, и все они захлебывались, прерывались в начале или на полпути, вызывали смуту или «великие потрясения», а конечный результат оказывался ничтожным. За исключением, разве, реформ Петра или модернизации Сталина, достаточно внушительных и результативных, хотя их общий итог, увы, тоже оказался плачевным. Что это — роковое стечение обстоятельств, невезение или результат незадачливых действий реформаторов? А может быть, причина неудач заключена в каком-то изъяне или особенности цивилизационной парадигмы России, и тогда это следует безбоязненно обозначить, назвать? Модернизация получается в оккупированной Японии, в постфранкистской Испании, пиночетовском Чили, коммунистическом Китае или во Вьетнаме, но только не в России
