Наконец, греки прислали к Владимиру «философа», который начал свою речь так: «Слышали мы, что приходили болгары и учили тебя принять свою веру. Вера же их оскверняет небо и землю, и прокляты они сверх всех людей, уподобились жителям Содома и Гоморры, на которых напустил господь горящий камень и затопил их, и потонули. Так вот и этих ожидает день погибели их, когда придет бог судить народы и погубит всех, творящих беззакония и скверны. Ибо, подмывшись, вливают эту воду в рот, мажут ею по бороде и поминают Магомета. Так же и жены их творят ту же скверну и еще даже большую». Тут Владимир не выдержал, плюнул на землю, сказав: «Нечисто это дело». «Философ» между тем продолжал: «Слышали мы и то, что приходили к вам из Рима проповедывать у вас веру свою. Вера же их немного от нашей отличается: служат на опресноках, т. е. на облатках, о которых бог не заповедал, повелев служить на хлебе, и поучал апостолов, взяв хлеб: «Се есть тело мое, ломимое за вас». Так же и чашу взял и сказал: «Сия есть кровь моего нового завета». Те же, которые не творят этого, — неправильно веруют».
Владимир заметил: «Пришли ко мне иудеи и сказали, что немцы и греки веруют в того, кого они распяли». «Философ» возгласил: «Воистину веруем в того! Их же самих пророки предсказывали, что родится бог, а другие, что распят будет и погребен, но в третий день воскреснет и взойдет на небеса. Они же одних из тех пророков избивали, а других истязали. Когда же сбылись пророчества их, когда сошел он на землю, был он распят, воскрес и поднялся на небеса. Ожидал бог покаяния от них, но не покаялись, и тогда послал на них римлян, и римляне разбили их города, а самих рассеяли по иным землям, где и пребывают в рабстве». Князь Владимир поинтересовался: «Зачем же сошел бог на землю и принял такое страдание?» На что «философ» ответил: «Если хочешь послушать, то скажу тебе по порядку с самого начала, зачем бог сошел на землю». — «Рад послушать», — сказал Владимир. «Философ» говорил долго, но живо, увлеченно, и речь его произвела на Владимира большое впечатление.
Так летописец повествует о встречах князя Владимира с представителями различных верований. Но насколько достоверным является это повествование?
Одни историки не находят ничего странного и невероятного в том, что к Владимиру могли приходить миссионеры и предлагать каждый свою веру. Другое дело, что, доверяя самому факту, считая его возможным и имевшим место, летописец мог придать этому повествованию форму диалога, которого не было на самом деле. Другие историки, напротив, считают невероятным, чтобы к Владимиру приходили представители различных вер. Некоторые историки полагают, что возможность прихода миссионеров была, но эта возможность не стала действительностью. Так, Голубинский сомневается в подлинности речей действующих лиц. Летописец не мог точно записать переговоры князя Владимира с представителями той или иной религии, он жил позднее, и подлинного рассказа до него не могло дойти. Некоторые миссионеры характеризуют свои религии с невыгодной, отрицательной стороны. Неужели магометане приходили за тем, чтобы подчеркнуть отрицательное в своих религиях. Неужели евреи могли сказать, что они наказаны собственным Богом? Отсюда Голубинский делает вывод: речи — позднейший вымысел летописца.
