Лейтенант Вейцман, по специальности строитель мостов, вскоре после встречи в Кремле получил назначение в Киевский военный округ, где был направлен в часть, расположенную недалеко от государственной границы. Естественно, новичка, да ещё прибывшего «из самой Москвы», обступили новые сослуживцы, расспрашивая, что нового там происходит. Самуил Гдальевич, ничего не скрывая, стал рассказывать о приёме в Кремле и о речи Сталина. Он сразу же заметил на лицах слушателей выражение недоверия, а буквально минут через двадцать ему было приказано явиться в особый отдел части. Там его сурово спросили, на каком основании он сеет в войсках антигерманские настроения, когда всему миру известно, что между СССР и Германией действует пакт о ненападении. Если бы Вейцман пересказывал не речь Сталина, которую он слышал лично, дело могло бы обернуться для него весьма печально. Но расстрелять человека, передававшего слова самого Сталина, было опасно. Поэтому его отпустили с миром, но запретили рассказывать о речи Сталина. Вот так бдительно стояли на страже мира наши особисты.
Сталин в 1941 году войны с Германией не боялся. Он и раньше публично заявлял, что во Второй мировой войне сцепились между собой две коалиции империалистов, и когда они измотают друг друга, СССР может вступить в игру и сыграть решающую роль, освободить мир от власти капитала. В условиях, когда СССР по оснащённости армии военной техникой намного превосходил Германию, если война и начнётся, — считал Сталин, — то как она будет проходить? Так, как это было в недавних боях с японцами на Дальнем Востоке: пограничные войска задержат наступление немцев до подхода соединений Красной Армии, а дальше события пойдут так, как это и предусматривалось нашей военной доктриной. Советские военные руководители постоянно заверяли его в готовности Красной Армии не только к обороне страны, но и к тому, чтобы разгромить и добить врага на его собственной территории. Хотя Сталин и несколько сомневался в правдивости рисуемой ими картины, но всё же в целом считал, что оборона страны находится на достаточно высоком уровне. Он лишь не хотел, чтобы СССР в глазах мирового общественного мнения выглядел агрессором, ибо тогда стал бы возможен союз Гитлера с лидерами США и Англии против нашей страны (что было вполне возможным). Отсюда и его указания «не поддаваться на провокации».
Участник Великой Отечественной войны полковник В.Т.Федин в статье с характерным названием «Казалось — всё предусмотрено», защищая Сталина от обвинений со стороны либеральных, прозападных критиков, всё же вынужден был признать:
