— Если ты хочешь знать чужой язык, будем говорить только на нем.
— Да не хочу я его знать! На кой он мне сдался! Мне лишь бы двойки исправить! — выпалил я.
— Во-во! А для этого надо кое-что знать! А чтобы знать, надо говорить и говорить, ошибаться, путаться, врать, но говорить. Надо, чтобы мозоль выросла на языке от новых звуков!.. Надо быть даже нахальным, если хочешь! Вот так, например! — Валя быстро пошла навстречу высокой, мрачноватой, красивой женщине и, задержав ее, спросила по-английски, который час.
— Что, девочка? — как бы очнулась женщина, — Извини, голубушка, не понимаю, — и, пожав плечами, задумчиво пошла дальше.
Удивленный, я сказал:
— Нет, так я не смогу!
— Сможешь, когда разомнешь язык и осмелеешь! — заверила Валя. — А без этого, Аскольд, к Амалии Викторовне и подступаться нечего.
По лестнице мы поднимались молча. Я тревожился, как бы из соседских дверей не начали, кукушками из часов, выскакивать любопытные физиономии. Валя, почувствовав мои опасения, шла тихонько, опираясь на кромки ступенек, чтобы не стучали каблучки. Мы прямо крались. И лишь у наших дверей, когда я достал ключ, она шепотом спросила:
— Дома никого?
— Никого… Заходи.
Оказавшись с ней один на один в сумрачном коридорчике, я опять смутился, как вчера в лесу. Краешком сердца я ощущал какую-то манящую сладость этого уединения и этого полумрака, но они пугали меня, и я включил свет. Стало спокойнее. Мы прошли в мою комнату, солнечную и чистую — я тут целый час протирал запыленные полки, стол, подоконник, батарею и два раза вымыл пол.
— Вот здесь я и живу!.. Знакомься: Мебиус, мой первый друг, мой друг бесценный!
— Ах, вон он какой маленький! Я думала, верзила! — Она протянула руку. — Не дернет?
— Нет.
— Ух ты, большеротый! Ух, смешной! — ласково заприговаривала она, ощупывая проволочную шевелюру Мебиуса, его глаза, нос и единственную руку, потом оглядела книжные полки. — У-у, сколько из «Эврики»! Кстати, как перевести слово «эврика» на русский, если считать его английским?
— Эврика?.. Эв-ри-ка!.. А-а, every car — каждая машина!
— Хм, молодец, Аскольд! И даже непонятно, почему у тебя двойки. В тебе же спит англичанин! Да-да! На переключателе я заметила «in» и «out», на кассетах — тоже по-английски, правда, с ошибками. Вот написано «Royal nights», то есть «Королевские ночи», а японский ансамбль называется «Королевские рыцари» — по-английски звучит так же, но перед «n» стоит немое «k» … Так что мне остается малость разбудить тебя.
