Мама кинула на блин.
— Ешьте! Ноябрь, ты чего миндальничаешь? Смотри, у Аскольда уже пусто, а у тебя?
— Да что-то настроение! — вяло сказал Авга.
— Что?
— Да муторное.
— Вот и ешь, развеется!
— Нет, тетя Рим, тут другое, — возразил Шулин, отправляя в рот второе яйцо и принимаясь сдержанно жевать его. — Со школой вот не знаю, как быть.
— То есть?
— Да похоже, надо кончать восемь и — фр-р!
— Как фр-р?! — удивилась мама. — Ты же десять хотел.
— Хотел, да осечка выходит.
Я сбоку воззрился на Шулина — что плетет этот рассчитавший свою жизнь человек?
— Дома нелады? — спросила мама.
— Да вроде лады.
— С дядькой конфликт?
— Терпимо.
— Что, тяжело стало учиться?
— Да ничего, тяну.
— Может, болен? — все тревожнее допытывалась мама.
— Исключено.
— Так в чем же дело? — вконец растерялась мама.
— Дурью мается, — заметил я.
— Почему? Нет! — спокойно сказал Шулин. — Грызет меня что-то внутри. Вроде как на работу манит.
— А как же геолог с охотоведом?
— Вырву из сердца!
— Ну, Март-Апрель, это действительно дурь! Еще наработаешься! Работать в ваши годы — это крайность, когда уж голова совсем во! — И мама постучала пальцем по столу. — Работа сейчас не тяп-ляп! А восемь классов — это же анемия! Малокровно и хило! Восьмилетка — всего лишь свечной огарок в прожекторе знаний!
Я наконец сообразил, что весь этот разговор Шулин спровоцировал ради меня, и решил молча следить, как он из него выпутается, но выпад против восьми классов задел меня, и я буркнул:
— Ну уж, огарок!
— Именно огарок! Вам его суют, чтобы вы дальше не спотыкались, а вы!.. нет-нет, Август, давай не ерунди, а закатывай выше рукава да берись крепче за ум! Жаль вот, что мать с отцом твои далековато, а то бы они тебе проветрили мозги!
Авга вдруг улыбнулся и сказал:
— Да, на это уж батя мастак, — мозги проветривать! Как услышим — с песней идет, так все к Сучковым, через огород! И сидим до утра, кукуем!
— Вот! А отчего это? От дикости и невежества!
— Коню понятно.
— Коню понятно, а ты школу бросать! Таким же извергом станешь!.. Не мотай головой, не заметишь, как скатишься! Одна рюмка, вторая и — пошел!
— Нет, тетя Рим, — уверенно заявил Шулин. — Может, курить буду, а уж пить — ни за какие деньги! Батя выпил и за меня и за моих детей, а сейчас и за внуков дует!
— Ужас! — только и сказала мама.
— Но я подумаю, тетя Рим, — пообещал Авга. — Да и Аскольд вон говорит, что я дурак.
— И правильно говорит!
— Чую. Ну, спасибо за все!
Провожая нас, мама шепнула мне, чтобы я еще потолковал с Шулиным, да покрепче, по-мальчишески. Я кисло кивнул, а выйдя из подъезда, огрел Авгу папкой по затылку. Он рассмеялся и заметил, что это всего лишь маленькая разведка боем и что теперь можно представить, какие ракеты ударят, если я поднимусь в атаку. Все это, однако, я предвидел и предвижу, и этим меня не устрашить; меня настораживал и волновал уже туман, в который я вдруг погружусь за ясным школьным порогом, так что кпд шулинской авантюры близок к нулю, а вот сам он не так, чертяка, прост.
