- И?
- Прошло больше тринадцати лет. Я до сих пор об этом жалею.
- Спасибо, мам. Спокойной ночи.
Нажав «отбой», Женя подошла к окну и посмотрела вниз. Там, в густой тени цветущих каштанов ей почудилось едва заметное движение. Она по-кошачьи грациозно взлетела на подоконник, постояла на нем пару секунд и прыгнула вниз.
***
На скамейке ее ждал Тим. Пора было идти к Коре. Стрелки всех часов в замке перевалили за полночь, а значит подходило время, когда нужно садиться в лодку и плыть к Утесу. Жене предстояло провести на его вершине несколько часов, прежде чем рыба-солнце покажет свой золотой плавник.
- Ты все-таки решилась? – Тим поднялся и, не спеша, подошел к Жене. Теперь они стояли под фонарем, заливавшим площадку перед башней оранжево-розовым светом.
- Ты думаешь, я должна была струсить?
- Я думаю, ты дура!
Может наступить конец света, море выйти из берегов, а крысы перекусать всех жителей планеты, но Тим не измениться. Он обязательно в критический момент назовет ее дурой.
- Спасибо. Может, уже пойдем?
- Я не пущу тебя. Ты разобьешься!
- Я, а не ты. И вообще, как ты можешь меня не пустить?
- Могу.
- С чего это?
- С того… - Он замолчал, а Женя вдруг поняла, что в его глазах нет ни привычной самоуверенности, ни раздражения. Только отчаянье. Большое, как море, что плещется в сотне метров от них. Она достала телефон и протянула его Тиму. А потом добавила совсем другим тоном.
- Я маме звонила. Уже двенадцать человек умерли. Мне нужно идти. Пойми, пожалуйста.
Ничего не ответив, Тим развернулся и быстро зашагал в сторону главного здания замка. Туда, где находились апартаменты матери Главы Фратрии Ветра.
Женя внезапно почувствовала, что она не одна на площадке.
- Федор? Как ты сюда попал?
Из кустов на освещенное пространство вышел мальчик, волоча за собой сонного бульдога.
- Как, как? Пешком. Я с вами к Утесу поеду.
- С ума сошел? Зачем?
- Чтобы склеить тебя, если ты все-таки не полетишь. Я же целитель! Забыла? Меня Тим позвал. Знаешь, как он за тебя переживает?
- Знаю, чуть что – дурой обзывает.
- Не сердись. Обзывает – значит, любит, - Мудро изрек девятилетний мальчик, - Правда, Боров? Я тоже тебя иногда жирной скотиной называю. Что ж с того?
Не удержавшись, Женька хихикнула. Сравнение себя с Боровом отчего-то показалось ей ужасно забавным.
- А потом, случись в моей жизни такое, я бы тоже сейчас психовал.
- Ты о чем? – До Женьки не сразу дошло, что целитель говорит о Тимофее.
- Разве ты о нем ничего не знаешь? Как он к Людям крыш попал?
