— Да, ремня ей всыпать — сразу проснется. Скотина пьяная. Что вы с ней возитесь?
— Саша, погоди.
Еще минут пять Мила вместе с Максимом пытались втолковать ничего не соображающему человеку, куда ему надо шагать. Недалеко от дачного поселка был расположен небольшой подмосковный город. По выходным и праздникам его жители ходят в лес, проходя мимо дач. Максиму удалось узнать, что девчонка живет в городе, немного подумав, она даже вспомнила свой домашний адрес.
— Вспомнила? Ну и катись домой, нечего людей по ночам будить.
— Саша, ну зачем ты так?
— Может быть я ее еще и пожалеть должна, что она так напилась?
— Нет, конечно, но…
— Нет, это бесполезно. Она сама не дойдет, — негромко пробормотал Максим.
— Так что же делать?
Мила в растерянности посмотрела на Максима. Мое мнение они в расчет явно не принимали.
— Придется отвести ее в город, а то она опять где-нибудь завалится, — со вздохом произнес Максим. — Идите домой и закройте дверь, неизвестно, где еще бродит компания, с которой она гуляла. Я провожу ее и скоро вернусь.
По решительному выражению лица Людмилы я поняла, что сейчас она предложит оставить девицу до утра у себя дома. Сама эта мысль мне показалась кощунственной. Я повернулась и взглянула на нее, деваха сидела на краю канавы и, держась руками за голову, раскачивалась из стороны в сторону.
— Так, девчонки, идите домой. Я скоро приду.
— Вот уж и нет, дудки. Я тебя одного не пущу. Мы пойдем вместе.
Кто бы мне объяснил тогда, почему я так поступила. Честно говоря, я и сама не ожидала от себя такого. Максим вскинул на меня глаза и грозно сдвинул брови. Я спокойно выдержала его взгляд. Все, прошли те времена, когда я тебя боялась, голубчик. Ничего ты мне теперь не сделаешь. Он, словно прочитал мои мысли, но спорить со мной не стал, только молча кивнул головой. Мила вернулась на дачу, по требованию Максима закрыла калитку на замок. Когда мы ездили с ней на дачу одни, то всегда по совету соседей на ночь запирали на замок калитку. Сегодня мы изменили своему правилу, так как с нами ночевал Максим.
Итак, Мила вернулась в дом, и мы отправились. Взяв под обе руки «эту», мне даже трудно подобрать слово, потому что нет ничего противнее пьяных, мы медленно побрели к городу. Поначалу мы шли очень медленно, но потом прохладный ветерок слегка привел ее в чувство, и она смогла почти самостоятельно переставлять ноги. Постепенно она протрезвела настолько, что смогла даже и говорить. Правда, ее пьяные излияния перемежались икотой и рвотой, но шла она теперь сама, ругая какого-то Федьку, который бросил ее одну. Максим шел молча рядом с разглагольствующей девицей, иногда рукой беря ее за плечо и направляя в нужную сторону, чтобы она не сбивалась с дороги. Казалось, его совершенно не трогает пьяная околесица, которую несла девица. Когда она полезла к Максиму за сочувствием, я ей посоветовала лучше смотреть под ноги, а не вешаться на незнакомых ей мужчин. Она рассвирепела и с размаху ударила меня по щеке. Мне трудно восстановить в памяти, что было дальше. Волна ярости захлестнула меня, помню только, что разнял нас Максим. Встав между нами, он какое-то время молча терпел удары кулаками, которые мы наносили друг другу, причем девчонка все время промахивалась. Одной рукой Максим обхватил меня и, слегка подбросив, поставил в сторону, другой рукой он придержал девицу, потому что от затраченных на драку усилий она в очередной раз потеряла равновесие и стала заваливаться на бок.
