– Врача вызывали?
– Валька против, боится, что Леню в психушку отправят.
– На самотек тоже пускать нельзя. Вот куда он сейчас улетел? Да еще с ножом.
Анна Дмитриевна достала носовой платок.
– Если Леньку упекут в клинику, Валя сама спятит.
Мария Евгеньевна обняла Фурманову за плечи и предложила:
– Нюр, пошли ко мне, чайку попьем. Я из Одессы конфеты вкусные привезла.
– Мне сейчас не до конфет, видишь, что творится-то.
– Пошли, пошли. – Мария Евгеньевна потянула Анну за собой.
Четверть часа спустя в квартире Марии появилась запыхавшаяся Валентина.
– Баба Мань, мать у вас?
– У меня, Валечка.
– Доча, я здесь. – В коридор выбежала Анна Дмитриевна. – Ну что, догнала Леньку?
– Догнала. – Валентина облокотилась спиной о дверной косяк. – Дома он. Кажись, в себя пришел. Пока вела, молчал, на вопросы не отвечал, а в комнате оделся и на кровать лег.
– Ты бы не оставляла его одного.
– Все в порядке, я дверь входную закрыла, не сбежит.
– Ой, девоньки, – простонала Мария Евгеньевна, – как я вам сочувствую, рыбоньки мои. Валюш, иди, чайку хлебни. Миленькая ты моя.
Влив в себя чашку чая, Валентина вздохнула:
– Мам, пошли, боязно мне что-то.
Но не успели Валентина с Анной Дмитриевной выйти за порог, как в подъезде послышались пронзительные женские крики.
Кричала соседка с первого этажа. Выяснилось, что три минуты назад она открыла окно и увидела на асфальте мертвого Леонида. Мужчина лежал на спине с переломанными конечностями.
Пока мать и дочь пили чай у Марии Евгеньевны, Леонид открыл окно и сиганул вниз.
После похорон Валентина замкнулась в себе. Она практически не выходила из дома, ни с кем не общалась, даже с соседями не здоровалась.
А потом Мария Евгеньевна узнала от Фурмановой, что Валя ушла.
– Куда ушла? – недоумевала старушка.
– Ушла из дома. Побросала в чемодан вещи и ушла. Маша, она обвинила меня в смерти Лени, – разревелась Анна Дмитриевна, уткнувшись в плечо соседки.
– Господи, помилуй! Да в чем же ты виновата?
– Валька сказала, что Леня спятил по моей вине. Маша, но ведь я хотела как лучше, и врачи говорили то же самое. Неужели Валька не понимала, что это единственный выход?
– Нюр, я тебя не понимаю.
И Фурманова рассказала, что несколько месяцев назад Валентина узнала о своей беременности. Леонид был в восторге, он давно хотел обзавестись наследником, поэтому известие о беременности жены воспринял со слезами радости на глазах. Обрадовалась и Анна Дмитриевна.
Но уже через пару дней выяснилось, что рожать Валентине строго противопоказано по медицинским показателям.
