Боевая позиция возле небольшого дома на трассе Хасавъюрт — Герзель. Из-за непрекращающейся канонады хозяева дома съехали, оставив жилище под присмотр российских солдат. Сегодня утром они обнаружили, что дверь взломана и солдаты выносят ковры. На недовольство хозяев солдаты отреагировали традиционно: пообещали стереть хутор с лица земли.
Очень популярны разговоры о политической войне, заказной войне, коммерческой войне. Местные жители утверждают, что войска фактически не ведут боевых действий, дают боевикам свободно входить и уходить, а федеральные авиация и артиллерия заняты тем, что расстреливают дома местных жителей.
В Дагестан приехала депутат Государственной Думы Элла Памфилова. Тоже говорит, что это коммерческая война, поддержку которой оказывают московские олигархические группировки.
Уже на окраинах Хасавъюрта видны искры войны. Здесь толпятся люди, ожидающие беженцев из захваченных исламистами сел. Мы двинулись к селу Верхний Лачурдах. Над горами летают вертолеты, совсем рядом, в нескольких километрах — взрывы. Видно, как горят дома в селах Новолакского района.
У дороги в низине собрались местные ополченцы, готовые вместе с российскими войсками противостоять моджахедам. Неожиданно на дороге открывается отчаянная автоматная стрельба. Ополченцы бегут в заросли, не понимая, что происходит. Местные жители тоже не знают, кто стреляет. Говорят, что такое случается по нескольку раз в день.
Сегодня в четыре утра выстрелом из орудия российской БМП разрушен дом черкеса Джабирова. Трое ранены, у одного оторвана рука. Всюду ощущение абсолютной бестолковости, несогласованности действий военных.
Говорили с солдатами на передовой у села Ново-Кули.
— Нам нужны танки. Нужны танки, — монотонно повторяет мальчик в солдатской форме. От бэтээров никакого толку, они горят, как свечки.
У подразделений внутренних войск, воюющих у Новолакского, до начала боевых действий было два танка. Один подбили в первый же день, второй вскоре почти полностью вышел из строя. А три бронетранспортера сгорели.
— Из сорока человек разведроты, — спокойно, но заторможенно говорит паренек с темной косынкой на голове, — осталось десять. Остальные убиты или ранены.
— Дай бог, если в экипажах бронетранспортеров осталось три-четыре человека, — добавляет другой солдат.
Пятый день солдаты на сухом пайке. Денежное довольствие — 22 рубля 50 копеек в сутки.
Мимо нас проезжает БТР. Сверху на броне сидит офицер.
