И все-таки пошел. Превозмогая себя.
Физическое влечение порой возникало против его воли. К какой-нибудь случайно встреченной девчонке. Но быстро исчезало. И женщин он видел не так уж много, чтобы страдания стали постоянными. Он существовал почти свободным от тягот тела и про себя потихоньку радовался этому.
Валя поджидала его у окна. Или крутилась, по своему обыкновению, возле дверей. Иначе почему она тотчас вылетела навстречу? Подскочила к калитке, распахнула ее и произнесла с мечтательным выражением лица:
— Весной пахнет…
— Весной? — недоуменно повторил Егор. — Как это?
Валюта засмеялась:
— Нормально… Я не могу объяснить, как пахнет весна. Вы разве не чувствуете?
— Нет, — пожал плечами Егор. — Никогда не обращал внимания.
— А может, у вас просто обоняния нет? Есть такие люди. Вы другие запахи чуете?
Егор призадумался. Странный, неожиданный вопрос… А ведь действительно, он не чувствовал, как пахнет от нечаянно попавшихся на пути женщин и жен однополчан духами, не ощущал запахи цветов, зелени, дорожной пыли… Не замечал… Не внюхивался…
Егор исподлобья глянул вокруг. Заиндевевшая, промерзшая, заснеженная сибирская земля оттаивала с трудом, словно нехотя расставаясь с привычным, любимым снегом. Пока лишь на тропинках появлялись робкие осторожные проталины, остающиеся в следах от человеческих ног.
Снег слегка оседал под солнцем, становился подозрительно ноздреватым, дырчатым, как сыр, покрывался нежными пробоинами и понемногу терял свой ярко ослепляющий белый цвет. Весна едва проклевывалась.
— Не принюхивался, — буркнул Егор.
— Ну, это не страшно! — успокоила его Валя. — Главное — зрение и слух! Это у вас, военных, и проверяют. А остальное — чихня! Да что же мы с вами стоим? Пойдемте в дом! Это лучшее!
Немного позже Егор догадался, что стояли они там далеко не просто так. Цель Валюхи просматривалась легко — пусть все соседи и прохожие сельской улочки вдоволь налюбуются, какого парня оторвала себе резвая Валюня. Ее кадровая политика всегда специально продумывалась и ловко выстраивалась. Женщины — народ предусмотрительный, и впередсмотрящий. За что Егор их и не переносил.
— Дружная весна! — пропела Валюня, бодро топая по дорожке к дому.
— И с кем это она дружит? — пробурчал Егор. Валя снова засмеялась, не найдя ответа.
— А почему на заборе у тебя мат-перемат? — спросил Егор, оглянувшись.
— Кто-то из детишек балуется! Нормально! — флегматично отозвалась веселуха.
Отвечала она нарочито спокойно, покладисто, но чуть вздыхая, словно снисходя к собеседнику.
