— Как пустую угрозу, — ответил полковник. — Таких в жизни немало. Людям нередко нравится пригрозить, но ничего не сделать. Это спокойнее. Да и правильнее. Слова часто пусты. Слишком часто…
Надо же, какая редкая мудрость для человека в погонах, подумала Кристина. Правда, с военными она в своей жизни практически не встречалась, разве что на улицах. Но почему-то была убеждена, что все они — непроходимые дуболомы. Чтобы держать в руках ружье и стрелять без промаха, особого ума не требуется.
— А почему вы не хотите жить мирной жизнью? — спросила Кристина Егора.
— Потому что в принципе ею никто и не живет, — хмуро отозвался он. — Все только делают вид… А война, забодай ее комар, идет ежедневно. На коммунальных кухнях, среди детей и родителей, мужей и жен, начальников и подчиненных, продавцов и покупателей, контролеров и «зайцев»… Короче, мирная жизнь нам только снится. На войне хоть никто не лжет. В смысле не утверждает, что вокруг любовь и согласие…
— Иногда мне кажется, было бы лучше доверить оборону и войны женщинам. — Кристина пристально глянула на свои ноги. Еще вполне ничего… — Тогда тотчас наступил бы мир на всей планете.
Егор скептически ухмыльнулся:
— Такой мир даже представить себе страшно, извините… Злость, зависть, ненависть — не случайно женского рода. Хотя у некоторых своеобразных товарищей бытует мнение, будто девушка с оружием в руках — это весьма эротично! И к большому сожалению этих оригиналов, только немногие дамы умеют обращаться с оружием. А на самом деле, отлично, что не умеют. Иначе девушки натворили бы жутких бед! Женщины — сложный народ. — Маша шагала рядом молча, с интересом слушая разговор. — Хотя, если честно, мне нравятся женщины с оружием в руках, — внезапно добавил Егор.
Кристина улыбнулась:
— А женщины на тракторе? В красной косынке? Когда-то, в начале советской истории, это было крайне популярно!
Егор иронии не услышал. Не пожелал.
— Женщина на тракторе — вполне ничего. Только если не едет прямо на тебя!
— Вы почему-то напоминаете мне Вертера, странно, — пробормотала Кристина.
Полковник оказался на редкость начитанным.
— Ничего общего! — категорично отверг он. — Я реально смотрю на мир и на вещи, в отличие от немецкого юноши, чья трагедия — именно в оторванности от земного. Вот, например, пресловутый вопрос о человеческой силе. Это понятие весьма условное и спорное. Нас предупреждают: не ходите по улицам поздно вечером, не бродите по безлюдным переулкам, трущобам. Если что — сразу бегите и умейте хоть как-то себя защитить. Я умею быстро бегать, могу отлично себя защитить и, как вы понимаете, имею опыт драк. В том числе и с применением приемов самозащиты и оружия. Так вот среди бела дня, в центре Москвы, напротив Кремля, в переходе, где всегда толпы народа, меня окружили сразу со всех сторон десять или больше парней, вооруженных цепями, отколотили и ограбили. У меня были с собой чужие деньги — из родного города соседи прислали на разные тряпки. Потом все покупал им по списку на свои кровные. Когда выписался из больницы. Вот вам и цена всем этим предупреждениям. — Снова его резиновая, неприятная улыбка. — Еще один, тоже абсолютно реальный случай. По городу шел чемпион мира по самбо. Позади флегматично тянулась стайка подростков. Он не придал им никакого значения. Ну, гуляют себе пареньки… А пареньки тихонько подошли сзади и оглушили свинчаткой по затылку, проломив голову. Ограбили и убежали. Чемпион мира по самбо тоже, как я, долго лежал в больнице. Спасибо, что выжил…
