Догадливый военный карапуз запрыгал около Кенгуры, радостно крича:
– Ага, попался! Ага, попался! Сейчас тебе влетит! Длинный Жорка обратился к Андрейке:
– Он тебя бил?
– Да ну-у… – скромно пожал плечами Андрейка. – Я об себе не забочусь… Мне собаку жалко!…
– Хочешь вызвать его на поединок? – Стукнуться… – пояснил Носарь. Кенгура заныл еще жалобнее:
– Да зачем это нужно?… К чему такая… щепетильность?… Если у меня репетиция? Носарь, ну отдай же мой реквизит!… Он не мой, а драмкружковский…
Зато Андрейка гордо ответил:
– Всегда и всюду!
– Нужно устроить поединок по всем правилам… – размышлял длинный Жорка. – Турнир, понимаете? Или, на худой конец, дуэль… Сперва выработаем церемонию такого рода…
Но Носарь запричитал еще жалобнее Кенгуры:
– А грибы! Да Жорка! Да что же это такое? Да оберут там все грибы, пока мы канителиться тут будем! На кой нам эти церемонии?
– Только сейчас прошли бабы с кошелками… большое число! – с надеждой подтвердил Кенгура.
Но зря он радовался.
– Пускай они пока временно тут подерутся, а то прямо некогда!… – решил Носарь.
Кенгура понял, что ему не уйти, ослабел в коленках и сел на бочку.
– Артистом себя вообразил! – насмехался над ним Китаец. – Тебе в собаколовы нужно идти…
Длинный Жорка, любивший, чтоб все делалось торжественно и по правилам, оглядел двор и согласился:
– Ладно! Можно так устроить: кулачный бой на Москва-реке, как у купца Калашникова! Знаешь про него? – спросил он у Андрейки.
– А как же! – ответил Андрейка. Он и сам себя считал немного похожим отчасти на купца Калашникова, отчасти – на Кирибеевича.
И пока длинный Жорка с Китайцем палками очерчивали круг на земле, а Партизан и Барсук выбрасывали оттуда щепочки и камушки, он, выпятив свою богатырскую грудь, начал тяжело похаживать и расправлять мощные плечищи, жалея, что нет у него таких, как у купца Степана Парамоновича, особых боевых рукавиц, которые тот перед боем натягивал. Да и враг мало походил на красивого и удалого опричника Кирибеевича, а больше всего был похож на перепуганного кенгуру: вот-вот ускачет громадными прыжками.
Когда круг был готов, Андрейка подбоченился, вышел на середину, а Кенгура, неумело выставив впереди себя кулаки, метал на самом краю.
– Чует мое сердце, – убивался Носарь, – оборвут там все грибы, останутся нам одни стопки! Начинайте, что ль, а то прямо некогда!…
Кенгура не трогался с места… Тогда Андрейка подошел, размахнулся и ударил его, как доблестный купец Калашников, «прямо в грудь со всего плеча». Кенгура сразу скрючился и заорал:
