Хотя эти примеры показывают, что влияние нацистов среди трудящихся и рабочего класса минимально, надо также учесть, что на большинстве рабочих мест нацистская фракция даже не создавалась из-за отсутствия необходимых сил. Далее, мы пока что ничего не слышали о национал- социалистических профсоюзах, хотя национал-социалисты и создают независимые организации во всех сферах. Это многое позволяет понять. При этих условиях едва ли можно говорить о национал- социалистическом рабочем движении. В партии Гитлера рабочих не больше, чем в любой другой буржуазной партии. Даже в них попадаются рабочие и служащие, никак не снижающие реакционную природу этих партий. […]
Померанский дворянин, майор а. Д. ф. Бредов даже хочет мобилизовать всех своих коллег- аристократов, чтобы окончить эти «лишённые кайзера, ужасные времена». С негодованием он вопрошает — неужели в продолжение этой борьбы «часть аристократии желает быть безучастными зрителями и не признавать освободительные усилия «стальных шлемов» и национал-социалистов? Люди в этом движении — наши боевые отряды в битве с внутренним врагом…»
В конце концов, количество аристократов, которые безучастно наблюдали за событиями, не могло быть особенно большим, они почти все уже состоят в НСДАП или похожей организации. Пролетариат, к сожалению, не так сильно стремится защищать свои права…
Можно, конечно, предположить, что князья и дворяне навязывают своё участие партии, и им не так уж рады. Но те, кто знает, что со всеми этими людьми обращаются с большим уважением и что они часто занимают руководящие посты, особенно в СА, больше этому не поверят. Однако позиция НСДАП по отношению к высшему свету становится особенно явной в попытке газеты «Народный обозреватель» («Voelkischer Beobachter») изобразить принца Августа-Вильгельма в качестве «рабочего»: «Профессор — такой же рабочий, что и кузнец, продавец — такой же, как железнодорожник. Так что и сын принца, который ищет интеллектуальной деятельности, в политике или где-то ещё, может считать себя своим среди рабочих». НСДАП как защищающая князей и дворян гвардия — вот реальность. И такая деятельность, как стрижка купонов, получение прибыли от процентов, отдых на курортах и т. д., — это, конечно, работа. Иначе бы партия Гитлера не насчитывала бы такого количества промышленников и капиталистов среди своих друзей. […]
Пока что мы обсудили рабочих, фермеров, реакционеров из аристократии и промышленников. Учитывая, что сочувствующие нацистам рабочие — это только немногочисленные разочарованные и обозлённые рабочие или те, что всегда были реакционерами, и что другие классы никогда не смогли бы сформировать массовую партию, как это удалось нацистам, успех этой партии не может быть объяснён тем, что было пока что сказано. Между прочим, интересы и традиционные взгляды этих классов настолько разнонаправлены, что было бы трудно создать объединённое движение. Не хватает чего-то, что их объединяет. Это предлагает средний класс, особенно независимые ремесленники и торговцы, но также служащие, чиновники, представители свободных профессий и т. д. Мы не хотели бы недооценивать социальное значение этого класса. Против 14,4 млн. рабочих у нас в Германии, согласно переписи населения 1925 года, было 5,5 млн. людей, работающих не по найму, из которых 90 процентов можно считать мелкой буржуазией или мелкими владельцами, а также 5,3 млн. служащих и чиновников. Этот буржуазный средний класс оказался в [нацистском] движении потому, что его раздавливает между пролетариатом и корпоративным капиталом.
