Так, теперь пожрать хорошо бы, благо в холодильнике у Дашки пусто не бывает. Она вообще хорь запасливый - в шкафу сумка с продуктами стоит, как я смеюсь 'на случай войны'.
Хотя ее бабка так выжила в блокаду - они собирались ехать на дачу 22-го как раз, а холодильников и магазинов тогда особо не было, потому у них был ящик железный, с нее, 13-ти летнюю девченку размером - мужики вдвоем грузили обычно. И вот его набивали к отъезду всякими продуктами - на все лето считай. Ящик был почти полон. Конечно, 22-го они никуда не поехали. И позже не поехали. Отец уже был в армии и сражался в Прибалтике, мать работала в госпитале, куда вскоре и бабка пошла помогать.
А ящик стал их главной ценностью - и когда после налета дом обрушился - точнее, перекрытия рухнули - они двое суток раскапывали как могли завал и нашли его.
Из их дома кто остался в городе - выжили только они и две семьи кому с фронта привозили 'гостинцы' те, кто был в армии.
Вот у Дашки и есть видать 'блокадный синдром' - она кстати еще не может ничего на тарелке оставить, доедает дочиста, сколько и чего бы не положили. И хлеб не выбрасывает - сушит на сухари. Вот и накопила кроме всего эту самую 'нычку' - консервы, бомж-пакеты, макароны, кубики, чай, сахар, крупы, масло... здоровенная сумка 'мечта оккупанта', клетчатая такая, с Апрашки.
Ну и еды всегда много. Вот и отобедал, накатив еще 'граммулечку'.
Все, телефон отключить, всех нафиг - и спать. Дашка - она работает охранницей в каком-то мини-супер-маркете (вот фигня-то?) в центре, на Чернышевской где-то. Сменится в восемь, к девяти будет... так, до шести могу дрыхнуть - потом успею прийти в норму, отмокнуть в ванне и вообще все привести в порядок и подумать что и как.
Обильная жратва и коньяк на старые дрожжи сделали резкий 'шитдаун' мозгу, и я не раздеваясь особо - завалился на диванчик.
Вскоре перед глазами поплыли приятные Наташкины сиськи... потом у Наташки оказалась обвислая рожа Семеныча с драной шеей... Потом вдруг издалека ко мне бежал отец, словно пытаясь что-то показать или предупредить и вдруг пропал в каком-то тумане... Мимо прошли за руку Светка с Гришкой... и смотрели они оба на меня... нет, не с осуждением, с какой-то грустной жалостью что-ли... Из тумана вынырнул отец, подал им руку и они ушли вместе... Туман надвинулся на меня, стал словно толстое стекло, и с той стороны через метр прозрачной брони ко мне рвалась Дашка, в кровь разбивая руки об него, бросаясь всем телом на преграду, беззвучно крича мне.... По губам пытаюсь прочесть, но не получается... не похоже что ругается, скорее что-то пытается мне объяснить, докричаться...но все впустую...Стекло мутнеет, снова превращается в туман, он как-то хищно тянется к моей подруге и она начинает отбиваться, словно туман живой.... Потом ее скрывает окончательно. Из тумана выходит фигура... это Смерть. Только странная какая-то. В черном... но это не плащ с капюшоном, а униформа. А на плече стволом вниз висит автомат. Безглазый череп смотрит своими пустыми глазницами из-под лихо заломленного черного берета, как-то словно бы усмехается, потом достает из нагрудного кармана мятую пачку 'Примы', бросает сигарету, ловко прикусив на лету зубами. Костлявая рука в обрезанных кожаных перчатках щелкает зажигалкой 'Зиппо', Смерть прикуривает от маленького язычка коптящего бензинового пламени, выпускает густой клуб дыма... Смотрит на меня чуть искоса, потом вытягивает руку и вновь как-то ухмыльнувшись манит к себе костяным пальцем...
