— А-а, Андрей, рад слышать! Хорошо, что в пятницу не позвонил — работы оказалось чуть больше, чем я думал. Сегодня только закончили, минут двадцать назад. Сейчас еще на стенд поставлю для порядка — и завтра можешь забирать.
Андрей поблагодарил и отключился, но в душе осталось четкое ощущение, что до сего момента «синенькой» никто не занимался, и только теперь, после его звонка, начнутся какие-то работы в авральным режиме. Вот тебе и довольный клиент
Вопреки общеизвестной пословице, понедельник выдался спокойным. Никаких особенных авралов не случилось, шефу не стукнуло в голову затевать никаких совещаний и планерок. Он вообще прибыл в контору только к обеду, причем вид начальства оставлял желать лучшего. Маечка, секретарша, то и дело бегала в кабинет попеременно то с чашкой кофе, то с охлажденной бутылочкой минералки. Похоже, шеф вчера погудел на славу. К концу дня, когда шеф отбыл в родные пенаты, внутриконторский «телеграф слухов» донес до сведения всех интересующихся (а таковых набралось немало — народ у нас страсть, как любопытен), что Март Викторович отмечал в воскресенье юбилей старого институтского товарища и потому «плохо себя чувствует».
Народ меж собой пошушукался, пожалел начальство, да и начал потихоньку разбредаться по домам, здраво рассудив, что раз уж начальство устроило себе маленький отгульчик, то всем остальным — сам Бог велел. Андрей решил от коллектива не отставать, и уже через тридцать минут выбирался из салона старенького «Пассата» на «своей» стороне Садового кольца. Мрачный водила пересчитал купюры и буркнул вслед: — Удачи.
Андрей не ответил. Его занимала другая проблема — вчера он в магазин так и не пошел, лень было, а сейчас придется расплачиваться. Сигареты кончились, в холодильнике царит почти космическая пустота. Ну, разве что завалялась где-нибудь на полке пачка прогорклого маргарина или кусок зеленоватой плесени, бывшей когда-то вполне съедобным сыром.
Можно, конечно, потерпеть и без жратвы, «Доши-гастритом» каким-нибудь обойтись, но без сигарет — никуда.
Пришлось переться в супермаркет, хорошо еще, недалеко — всего-то Кольцо перейти.
Ветер нес по улице пыль и бензиновую гарь, приветливо швырял ее в лица людей. Люди матерились и, стиснув зубы, шагали дальше по важным своим делам. Москва, доверху переполненная автомобилями, задыхалась в них. Как всегда в это время железные кони, непрерывно гудя, бесконечными реками едва ползли по широченному проспекту Сахарова. Какого-то особого порядка в их движении заметно не было, несмотря на отчаянные па молодого регулировщика. Лицо его уже позеленело. Андрей пожалел беднягу. Если он на посту хотя бы с десяти… Легкие не вылечишь ни молоком, ни соком «за вредность».
