Огневу за Артема ответил Евгений Исаевич. Его спокойный, с небольшой хрипотцой голос заставлял собеседника прислушиваться. Чувствовалось, что такой человек зря говорить не будет.
— Нам в России, после семидесяти лет вытравления аристократии и связанных с ней понятий, не возможно представить, как глубоко в кровь целого народа может укорениться понятие вассальной присяги. Верность самурая сюзерену — одна из ключевых основ японской культуры. Потеряв его, самурай часто совершал сеппуку — ему просто незачем было дальше жить. Часто, но не всегда, и для таких в Японии есть несколько презрительное наименование — «ронин». У нас и на Западе его предпочитают переводить как «наемник», но это не совсем точное значение.
— Но самураев же давно нет! — воскликнул, не выдержав, Артем.
— Только не скажите это японцу. Вряд ли найдется более тяжкое оскорбление — люди здесь привыкли считать себя потомками самураев, по меньшей мере — достойными их памяти. Практически каждая партия перед очередными выборами заявляет, что только она, и никто больше, опирается на старые традиции, многовековую историю, а ее лидеры выводят свое происхождение из рода самых могущественных сегунов. И это часто срабатывает. Не смотрите, что улицы здесь так же заполнены «Макдональдсами», а по телевидению крутят американское кино. Это лишь дань увлечению западной культурой. Помяните мое слово: пройдет пять-шесть лет, обратная волна прокатится по Европе: повальная, но быстропроходящая мода на японское кино, мультики аниме и литературу.
— Влияние западных ценностей… — начал было Артем.
— Ничтожно, — закончил с улыбкой Романовский. — Подумайте вот о чем: американцы насаждают здесь свой образ жизни чуть больше пятидесяти лет, нихонская же цивилизация отсчитывает второе тысячелетие. Несложно предсказать, кто в итоге победит. Да и принятие некоторых внешних проявлений той или иной культуры еще не означает полного слияния с ней. И не будет означать. Особенно здесь. Внутри рядового японца по сути ничего не изменилось: он знает, что любой человек обязан принести присягу сюзерену и верно служить, так, чтобы ни предкам, ни потомкам не было стыдно за него. Ваше счастье, Артем, что Вы никогда не читали стандартных японских договоров о найме на работу. Вот где можно найти массу интересного! Фактически, это присяга, причем присяга лично главе фирмы, в крайнем случае — посту, но никак не корпорации. Для вице-директора господина Мацуи министр экономики — старший по званию и положению. И не важно, у кого больше влияния и капитала. Министр назначен на свой пост премьером, председателем правительства. А правительство, перед тем как приступить к работе, получает, пусть номинально, пусть больше по традиции, чем по реальной власти, но все же — одобрение императора. Поэтому для господина Мацуи приказ министра практически то же самое, что и приказ императора — верховного сюзерена всех японцев. Еще в этом веке его называли божественным. Титул императора — «микадо», по-японски — «верховные врата»… Как Вы думаете, Артем, выполнить приказ
