Полковник сделал небольшую паузу, просмаковал несколько глотков действительно хорошего кофе. Надо отдать комитетчику должное — рассказывать он умел. Теперь Андрей даже увлекся.
— Проблема в том, что нам неизвестно точное число этих точек… по первоначальным прикидкам их вроде бы семь. Где они расположены? Со стопроцентной уверенностью утверждать пока также нельзя. Не говоря уже о времени пребывания в них, достаточном для инициации. Пока относительно точно определены координаты только пяти точек.
Петр Дмитриевич в упор посмотрел на Андрея и быстро, на едином вздохе перечислил:
— В районе Стоунхенджа, Суздаля, Осаки, Патры и в Египете, в долине Царей.
Андрей вздрогнул и отвел взгляд. Полковник продолжил:
— Оставшиеся две мы пока можем определить только приблизительно. По координатам — огромный квадрат в тайге около Салехарда, и почти такой же по размерам в Тиморском море, у побережья Австралии.
Наверное, Петр Дмитриевич был неплохим физиономистом, но сейчас он легко обошелся и без подобных навыков. Андрей и сам почувствовал, как обуревавшие его чувства отразились на лице.
Информация была, по меньшей мере, невероятной.
И все-таки, вскормленное с детства неприязненное отношение к Комитету, давало о себе знать:
— Почему я должен вам верить?
— А вы думаете, я рассказываю это все из любви к дешевым розыгрышам? — резонно заметил полковник. — И для чего?
— Ну, не знаю. Я слышал, что у вашей конторы есть такая практика — «встреча для серьезного разговора». Актеры многие рассказывали, научная братия из отцовского поколения. Сначала раздается телефонный звонок, незнакомый голос говорит, что представляет некую службу, название которой упоминать не принято, и предлагает встретиться. Обычно — по дороге на работу. Мы вас подвезем, мол. Дальше — все как у нас: неприметный автомобиль, уютный салон, мягкие кресла, какая-нибудь сногсшибательная информация, чтобы сбить с толку…
Петр Дмитриевич саркастически улыбнулся:
— А дальше начинается вербовка, так? Стойкую советскую интеллигенцию с фигой в кармане заставляли стучать на своих же друзей и сослуживцев. Я верно излагаю?
— Ну… да, похоже на то. Отец про такие дела не распространялся, но от его друзей я подобных историй наслышался — с вагон! Сижу вот и думаю, когда же вы меня вербовать начнете?
— Да Господь с вами, Андрей! Я думаю, как бы после нашего разговора живым уйти, а вы говорите — вербовка!
— В смысле??
— Подождите, Андрей, всему свое время. — Петр Дмитриевич посерьезнел, руки нервно теребили накрахмаленный край салфетки. — Давайте, я все-таки изложу все до конца, а потом будете задавать вопросы. Хорошо?
