— Он был в белом? — переспросил Винченцо. — Если бы ты сказал, что он был в черном, я бы сразу подумал, что это мой мучитель.
— Знаете, синьор, я об этом тоже подумал! — воскликнул Паоло. — Ничего не стоит быстро сменить одежду.
— Продолжай дальше, — попросил его Винченцо.
— Выслушав сторожа, святые отцы после недолгих размышлений пришли к выводу, что он скрывается в монастыре. Они обыскали все монастырские строения, но не нашли его.
— Это — мой монах, — заключил Винченцо, — хотя и появляется в разных одеждах. Двух столь похожих по виду и таинственности своего появления и исчезновения просто не может быть.
Его речь внезапно прервал долгий приглушенный стон, словно предсмертный вздох умирающего. Паоло тоже вздрогнул. Они напряженно вслушивались, ожидая чего-то ужасного.
— Это ветер, — наконец сказал Паоло.
— Кажется, стих. Продолжай свой рассказ, Паоло, — попросил его Винченцо.
— После этой странной исповеди, — продолжал Паоло, — отец Ансальдо так и не смог оправиться, он…
— Возможно, что-то в этой исповеди касалось и его лично, — высказал догадку Винченцо.
— Не думаю, синьор. Я ничего такого не слышал. Но вот некоторые странные случайности, которые последовали, говорят об обратном. Через месяц после того, как это случилось, однажды вечером в знойный и душный день, когда монахи вернулись с вечерней молитвы…
— Тише! — остановил его Винченцо.
— Да, слышу. Кто-то шепчется, — тихо промолвил Паоло.
— Не двигайся, — предупредил Винченцо.
Они напряженно прислушивались к чьим-то приглушенным голосам, но так и не могли понять, откуда они доносятся. Возможно, рядом, за стеной, а возможно, под ними. Иногда голоса умолкали, потом снова возобновлялся разговор. Видимо, говорившие были осторожны и не хотели, чтобы их услышали. Винченцо даже подумал, что, может, следует дать им знать, что они здесь. Но не решался.
— Помните, синьор, — сказал Паоло, угадав его мысли, — это как-никак шанс убраться отсюда. Мы умрем от голода здесь, если не рискнем и не воспользуемся этим.
— Рискнем? — печально промолвил Винченцо, тоже шепотом. — Чем рискует такой несчастный, как я? О, Эллена…
И, более не раздумывая, он громко подал голос, Паоло поддержал его. Но их крики и просьбы не возымели желаемого действия, ибо им ответила мертвая тишина. Более они не слышали голосов, привлекших их внимание.
Потеряв надежду выбраться из каземата, они улеглись на полу, оставив все решения до рассвета. Они были настолько огорчены и угнетены неудачей, что Винченцо даже не попросил Паоло продолжить свой рассказ о необычной исповеди в монастыре Кающихся Грешников. У него было слишком много своих забот и горя, чтобы слушать рассказы о чужих невзгодах. Кроме того, рассказ Паоло не имел никакого отношения к нему и Эллене. Сам же Паоло, не привыкший так много говорить и порядком уставший от этого, тоже был рад помолчать.
