Умолкнув, Беатриса заплакала. Винченцо, сам готовый разрыдаться, какое-то время не мог вымолвить ни слова. А ему необходимо было расспросить, каковы были симптомы столь внезапного и резкого ухудшения здоровья синьоры Бианки и случалось ли это с ней прежде.
— Никогда, синьор, — заверила его Беатриса, когда он наконец обрел дыхание и спросил ее, — хотя недомогала она уже давно и здоровье ее все больше ухудшалось. Однако, синьор…
— Что — однако? — быстро спросил Винченцо.
— Даже не знаю, что и думать, синьор, о такой скорой смерти! Конечно, я не могу утверждать, и, может, вы посчитаете это вздором, но тут было так много странного…
— Говорите яснее, Беатриса, вам нечего бояться, что я высмею вас, — взволнованно обратился к ней юноша.
— Я вам верю, синьор, но что будет, если станет известно, что это я вам сказала…
— Никто ничего не узнает, Беатриса, — заверил ее Винченцо, еле сдерживая нетерпение. — Не бойтесь и расскажите мне все, что вас беспокоит.
— Тогда я прямо скажу вам, синьор, что мне не нравится, как умерла госпожа. Не нравится и то, как изменилось ее лицо после смерти.
— Говорите яснее, Беатриса, — повторил Винченцо, — и по делу.
— Увы, синьор, есть люди, которые не понимают, когда им говорят прямо, как я сейчас делаю. Так вот, я не верю, что синьора умерла своей смертью.
— Что? — воскликнул пораженный Винченцо. — Какие у вас основания так говорить?
— Я уже назвала их, синьор. Мне не нравится, что она так внезапно и быстро скончалась, не нравится ее вид и…
— Боже праведный! — воскликнул в отчаянии Винченцо. — Ее отравили?
— Тише, синьор, тише. Я не стану утверждать этого, но умерла она не своей смертью.
— Кто приходил к синьоре Бианки в последнее время? — спросил Винченцо дрогнувшим голосом.
— Увы, синьор, никто не приходил, она жила очень уединенно.
— Никто? — переспросил Вивальди. — Вспомните хорошенько, Беатриса.
— Никто, кроме вас и кузена Джотто. Еще была у нас монахиня из монастыря, которая забирает вышивки у молодой синьоры.
— Вышивки? Из какого монастыря?
— Санта-Мария-дель-Пианто, синьор, он здесь неподалеку от нас, за садами, что спускаются к заливу, за оливковой рощей. Может, синьор даже видел его.
— Как давно она заходила к вам?
— Недели три назад.
— Вы уверены, что больше никто за это время здесь не бывал?
— Уверена, синьор, разве что рыбак, который принес рыбу, да садовник. Был еще лавочник, который доставляет нам макароны. В город ходить далеко, да и времени у меня нет.
