Мата Хари: Тайна ее жизни и смерти | страница 47

«После того, как я познакомился с нею в 1912 году, я оставался с Матой в связи. Она приглашала меня к себе в гости. Она владела, как известно, великолепной виллой в Нёйи. Хотя я очень охотно болтал с нею, все же, я мог воспользоваться приглашением только два или три раза, так как был слишком сильно занят другими делами. Напротив, сама она часто посещала меня в моем парижском бюро, по меньшей мере, раз в неделю. Однако, поздней весной 1913 года эти посещения прекратились; она поняла, что я слишком плохо удовлетворял ее сильное любопытство относительно политических афер, закулисных тайн прессы и событий дня. Она, кажется, особенно интересовалась тем, как была обставлена служба информации больших газет. Я объяснял ей это, насколько мог. Тогда она захотела получить от меня точные справки о берлинском корреспонденте Парижской газеты, но также и это только наполовину удавалось ей, так как я едва ли знал этого журналиста. Она с большим удовольствием связалась бы еще с некоторыми из моих коллег; но журналистская жизнь такова, что мы постоянно находимся в разъездах, и таким образом из этого плана тоже ничего не вышло. Осенью 1913 года она посещала меня еще один или два раза. Затем я заболел, уехал на юг и возвратился в Париж лишь восемь месяцев спустя.

Сад ее виллы в Нёйи был окружен высокими стенами, которые защищали ее от посторонних взглядов. Таким образом, она могла поддаться, как она сама говорила, часто капризу настроения и танцевать здесь нагишом ночью при лунном свете. К удовольствие ее и ее интимного круга… Когда я познакомился с нею, она заверяла меня, что как раз вела свой бракоразводный процесс. В начале 1913 года она однажды приехала ко мне с заплаканным лицом; муж избил ее до крови, сказала она. На ее теле действительно были синяки. Она обратилась за советом ко мне, как она могла бы ускорить формальности с разводом. Я написал ей несколько строк для моего друга-адвоката. Она так никогда и не посетила его. Речь шла о простой комедии, мотив которой я и не пытался разгадать в тот момент; позже мысль пришла ко мне, не намеревалась ли она, вероятно, вызвать во мне сочувствие, чтобы связать меня более искренне с ее жизнью, в надежде пробраться с моей помощью за кулисы парижской прессы. Как бы то ни было, в любом случае, она просчиталась, так как в редакторских кабинетах невозможно узнать окончательные политические факты.