Я стиснул зубы. Ну не идиот ли?! Пороть меня некому, да и поздно уже. Нет, теоретически комплексный подход, соединивший в одном, так сказать, проекте войну за присоединение новых земель, переселенческую программу заселения этих земель и несколько иные задачи, например тот же дорожный проект, суливший резкий рывок в развитии транспортной инфраструктуры, должен был обойтись стране в сумму намного меньшую, чем если бы все эти задачи решались по отдельности. Не говоря уж о иных, например социальных, издержках. Человек, вырванный из собственного дома войной и прошедший плен, на очень многие вопросы готов смотреть более покладисто и работать только за еду и теплое место для сна. Но, блин, говорят же: по одежке протягивай ножки! Лучше выполнить одну задачу, чем не выполнить целых три.
— Нет, боярин, кремлевскую стройку останавливать не будем. Будем продолжать крутиться, как угри на сковородке. И точка.
— Понял, государь, — кивнул Трубецкой.
Я даже пожалел его. Ведь явно считает, что государь слегка умом тронулся, а все одно будет верно исполнять указания этого ненормального.
— Ничего, Петр Васильевич, выкрутимся. С будущего года нам еще доходы с Восточной Пруссии должны пойти.
— Сговорились-таки с императором? — чуть оживился Трубецкой.
— Сговорились… — кивнул я.
Прямой вассалитет императора над Восточной Пруссией, оставшейся как бы бесхозной после разгрома Речи Посполитой в Польской войне, я передал императору Священной Римской империи германской нации около двадцати лет назад. Сразу после окончания войны. И после ухода моей армии с территории Польши ни Владислав IV, ни нынешний польский круль Ян II Казимир обратно его не требовали, прекрасно осознавая собственную слабость. Но связь между этим анклавом и остальной частью империи поддерживалась скорее моим благоволением к подобному варианту решения вопроса, чем реальными возможностями, доступными императору. Поэтому, когда я в процессе переговоров о браке мой младшей дочери Ольги с сыном Фердинанда III Леопольдом сообщил, что был бы не прочь получить вассалитет над Восточной Пруссией, ее отпадение от императора стало лишь вопросом времени. Потому что без поддержки России удержать Восточную Пруссию за собой императору не светило.
Даже если бы я не то что заявил о своем интересе, но хотя бы просто провозгласил нейтралитет по данному вопросу, император неминуемо потерял бы Восточную Пруссию. Интрига в этом случае могла бы быть лишь в том, к кому она отпадет. К Польше, Саксонии или Бранденбургу. Причем шансы последнего были наиболее велики, так как до Польской войны Пруссия находилась под управлением бранденбургских курфюрстов, назначенных польским королем в качестве управляющих Пруссией после пресечения династии Альбрехта I Гогенцоллерна, чей сын Альбрехт II Фридрих страдал слабоумием. Так что Фердинанд III кочевряжился недолго. И едва только до него дошли сведения о вступлении в пределы Восточной Пруссии шведской армии, что по всем законам и правилам потребовало от него немедленно выступить на защиту своего вассала, он тут же согласился с моей просьбой и сразу же возложил на меня все заботы о защите своего нового вассала. Впрочем, никаких специальных действий по его защите мне совершать не потребовалось. Все проблемы разрешились в процессе военных действий, идущих своим чередом. А полмесяца назад по завершении переговоров о браке все это было оформлено и официально…
