— Так то ж царевич!
На Крещение их всем скопом повели на Москву-реку, в иордань. И тут уж тем, кто утренней порой пытался от снежной бани увильнуть, эдак мазануть себе снежком по пузу тихонько да сбежать в горницу, пришлось ой как несладко. Но, благодарение господу, никто не заболел. Потому как прямо на берегу, у иордани, поставили сруб с черной баней. И всех, кто окунулся в иордань, бегом погнали в жарко натопленную баню. Откуда потом многие выскакивали и опять в иордань ныряли. Ну как в обычную прорубь. Но это уже позже, когда отец Макарий с монахами Чудова монастыря с Москвы-реки ушли.
А сразу после Сретения Господня Тимофея ждала нечаянная радость. На занятии по воинскому умению им всем выдали по знакомой Тимохе пистоли, и тут он славно отличился, в конце занятия первее всех ловко снарядив пистолю и изготовив ее к бою. Причем не только первее всех в своем десятке, а вообще первее всех во всей школе. И потому в субботу царевич вручил ему красную шапку с куньей оторочкой, которая полагалась тому, кто за прошедшую неделю всех в школе своими успехами удивил, и серебряную копейку. Так-то им на сласти и иные всякие развлечения к каждому из двунадесятых праздников также вручалось по серебряной копейке, а так лишь ему одному, да еще при всех. Вручил и еще и похвалил прилюдно:
— Молодец, Тимофей, всех удивил…
Тимофей потом целую неделю эту шапку носил, даже утром, когда снегом обтираться выбегали, и то в ней выскакивал. Только через неделю ее пришлось отдать Никодиму из третьего десятка. Он своим скорочтением всех превзойти сумел. За то время, что клепсидра, ну часы такие водяные специальные, у отца Макария четверть часа отмерила, аж двадцать осьм молитв из молитвослова оттарабанил. Но Тимофей на него не в обиде был. Он и сам сию шапку от Дамиана-псковитянина получил. Тот всех успехами в цифири удивить сумел. Так ловко научился цифирь вычитать и складывать да делить и помножать, что никто во всей школе быстрее его сие делать не умел.
На Прощеное воскресенье ходили на Москву-реку дивиться на кулачных бойцов, кои один на один сходились, а потом наблюдали потеху, когда православный люд стенка на стенку биться выходил. И тут-то выяснилось, что те ухватки, коим их казак Кирьша и татарин индский Раматка в «подлой схватке» обучали, оченно бы в такой потасовке выручить могли. Не все, конечно, поскольку на то она и «подлая схватка», что некоторые ухватки в честной драке использовать никак не возможно, но кое-какие вполне… Пацаны, распаляясь, так и орали:
