Под Ярославлем их едва не прибили. Почти все иноземцы из этого города уже сдернули, а народ был зол, нервен и испуган, и ему срочно требовалось на ком-нибудь оторваться. Спаслись только тем, что по совету одного из примкнувших, уже пожившего в этой дикой Московии и немного разбирающегося в местных реалиях, забежали в церковь и рухнули на колени у алтаря, истово крестясь. Поскольку иноземцев при входе в святой храм Господень не разорвало на месте, чуть остывшая толпа вняла батюшке, заявившему, что в этом случае их утверждению, что они не подлые латиняне, а совсем даже наоборот, можно доверять. А вопли Виниуса, что он едет по приглашению самого tzarevich, окончательно разрядили обстановку. Голландцев подняли, отряхнули, приставили охрану и отправили на Москву с купеческим караваном.
В Москве царевича не оказалось. Но Арендт Классен, письмо которого и послужило причиной тому, что Виниус сорвался с места, сообщил, что тот находится неподалеку, в родовой вотчине царя со странным, как, впрочем, и все здесь, в Московии, названием Belkino. Теперь осталось дождаться оказии и совершить последний бросок…
Виниус оказался человеком с неистощимой энергией. Во-первых, он категорически забраковал соху и велел кузнецам ковать лемеховый двухколесный плуг. Затем, поскольку полевыми работами в это время года заниматься было невозможно, занялся отбором наиболее продуктивных коров и коз и формированием селекционного стада. Овец он забраковал напрочь, заявив, что тратить время на столь бесполезный материал не в его правилах. А вот к свиньям подошел с интересом. Сапеговым табуном он также занялся вплотную, хотя поначалу большинство лошадей забраковал, сказав, что до настоящих фризов[36] им далеко, а под упряжь куда лучше подходят лошади, которых разводят в Ольденбурге — у них более приемлемый для сего аллюр с подвижными запястьями и плечами, достаточно вертикально поставленными, чтобы держать хомут. Я же мотал на ус все эти названия, поскольку с упряжной лошадью была одна закавыка. Знаете, сколько тут требовалось лошадей, чтобы перевезти одно тяжелое орудие со всем его боезапасом? Нет? Стоите? Лучше сядьте. Сто шестьдесят три! А более-менее легкое полевое? От пятнадцати до двадцати. Ну дохленькие здесь были лошади…
Так что пока здесь не получится вывести настоящую строевую артиллеристскую лошадь — ни о какой полноценной артиллерии и думать не стоит. Бесполезно. А ведь я где-то читал, что до Гражданской войны в Америке от семидесяти до восьмидесяти процентов всех потерь на поле боя приходилось именно на артиллерию. Впрочем, это, похоже, все не про наше время. Здесь пушки на поле боя появлялись пока от случая к случаю, далеко не во всяком сражении, да и когда появлялись — заряжались долго, стреляли редко и потому за все время сражения успевали сделать дай бог от одного-двух до максимум десятка выстрелов… Впрочем, чуть позже Аксель все-таки сменил гнев на милость и сказал, что Сапегов табун вполне приемлем, поскольку век закованных от макушки до пят в тяжелую броню рыцарей остался в прошлом, и уже навсегда, а для более легко вооруженного всадника кони вполне подходят. Причем они даже повыносливее и порезвее фризов. Виден прилив арабской крови…
