— Как тебя угораздило, Колин? — повторил он.
— Слушай, какая разница?
— Мне просто хочется это знать.
Колин уставился на него.
— Ты что-то очень подозрительный. Что у тебя на уме?
Роджер добродушно рассмеялся.
— Идет обычная тренировка моих широко известных способностей. Чем бы ты ни поцарапался, мой милый Колин, это никак не могла быть, скажем, булавка. Сам взгляни.
— Да какая к дьяволу разница, чем я поцарапался? Все это гроша ломаного не стоит.
— Стоит, причем совершенно целого гроша, и не одного. А все мое проклятое любопытство. Можешь, конечно, не говорить, если это что-то интимное.
— Да на что ты намекаешь, старый греховодник?
— Видишь ли, эта царапина очень напоминает мне след ногтя. На самом деле, не знай я тебя как облупленного, Колин, я сказал бы, что ты приставал к даме, за что и сподобился получить эту царапину, — закинул Роджер удочку.
И поклевка не заставила себя ждать.
— Да ничего подобного, — рассердился Колин, — до такого мог додуматься только ты с твоими извращенными мозгами. Если тебе и правда так интересно, то я порезался осколком хрусталя.
— А где это ты развлекался с осколками хрусталя?
И Колин с неохотой признался в совершеннейшей чепухе: он разбил бокал в баре и тайком спрятал под стол осколки.
Глава 8
Дело против Роджера Шерингэма
* 1 *
— Принимаю твое объяснение, — рассудительно изрек Роджер, облокотясь на парапет, ограждающий крышу.
— Надо же, чертяка! Как мило с твоей стороны!
— Не горячись. Все дело в том, по-моему, что людей до сих пор продолжают вздергивать на виселицу лишь по той простой причине, что их объяснения не принимаются. Причем очень многих людей, Колин.
— Так ты вытащил меня на холодину только ради тою, чтобы сообщить это?
— Можем пойти в зимний сад, если хочешь, — великодушно предложил Роджер.
— Хочу. В моем возрасте уже начинаешь ценить комфорт. — Колин Николсон был пожилым и разочарованным мужчиной двадцати восьми лет.
Они спустились по ступенькам в зимний сад, включили там свет и увидели два кресла.
— Ну, выкладывай, Роджер, до чего додумался? — спросил Колин, как только оба уселись.
— А почему ты решил, что я до чего-то додумался?
— По всем признакам. Ты как старый боевой конь, учуявший порох. Неужели ты да не попробуешь раздуть из этой истории что-нибудь серьезное?
— Я как раз думал, — кротко заметил Роджер, — что она и без того весьма серьезная.
— Ха! — Колин издал чисто шотландское восклицание, очень выразительное во всех смыслах, как бы его ни интерпретировали.
