— Оставьте меня, свиньи! Сволочи, отпустите меня!
Ее отпустили, и она шлепнулась на паркет.
С трудом поднявшись на ноги, она выбежала из зала, хлопнув дверью с такой силой, что дом заходил ходуном.
— Так-так-так, — сказал Роджер миссис Лефрой.
* 3 *
Дэвид Стреттон с сомнением глядел на захлопнувшуюся дверь.
— Да пусть идет, — сказал Рональд.
Наконец Дэвид, пожав плечами, вернулся к остальным.
— Дамы и господа, прошу прощения, — обратился он к присутствующим, и его всегда бледное лицо залила краска.
Дамы и господа принялись наперебой выказывать ему заботу и ласку, отчего очень скоро атмосфера сделалась совершенно ненатуральной, и все почувствовали неловкость. Роджер, вероятно, заслужил общую признательность, когда, встав, заметил, что надо выпить и что он это сделает, и уведя Дэвида Стреттона к бару, налил ему побольше виски и поменьше содовой и повел решительный разговор о подвигах крикетной команды Манчестера в Австралии прошлой зимой — тема, которой, к некоторому его удивлению, Стреттон проявил прямо-таки страстный интерес.
Тем временем вечеринка, избавленная от тягостного присутствия Ины Стреттон, продолжилась с новой силой танцы возобновились, а те, кому не хотелось танцевать сбившись в кучки, с академическим рвением затеяли диспуты на свои излюбленные темы, вполне уместные в два часа ночи, так что в зале наконец воцарилась гармония.
В четверть третьего Дэвид Стреттон подошел к брату и Роджеру, стоявшим у бара, и объявил, что ему, пожалуй, пора сматывать удочки.
— Погоди, Дэвид, не уходи. А то все остальные решат, что и им пора уходить, как только увидят, что ты сматываешься.
— Да нет, все-таки я лучше пойду.
— Если ты беспокоишься насчет Ины, то лучше ей побыть одной, пусть заснет — иначе все это, как обычно, выльется тебе на голову.
— И все-таки, — проговорил Дэвид с печальной улыбкой, — я лучше пойду.
— Ну ладно, как хочешь. Тогда удачи тебе!
— Спасибо. Мне она, наверное, не помешает. Спокойной ночи, Шерингэм.
После его ухода Рональд вздохнул.
— Боюсь, бедняге предстоят не самые веселые минуты.
— Но он же ничего не сделал.
— О, какая разница! Он всегда в роли козла отпущения, когда этой маньячке кажется, что она недополучила всеобщего восхищения. Дэвид славный парень, а она устроила ему совершенно собачью жизнь. Слава тебе господи, теперь я холостяк!
— Но это весьма недолговечное состояние!
— Даже слишком! — хохотнул Рональд.
— Боюсь, женатому человеку никогда уже не стать холостяком, сочувственно произнес Роджер. — Вы с братом из тех, кто непременно женится, правда?
