— Карауль сейф, придурок.
А на улице снег сыпет и не так мороз жмет, как вчера, и воняет с заводов не так, вообще, жизнь хорошая штука, надо бы вечерком на полчасика к кому-нибудь заглянуть, кровь в жилах разогнать, а то в яйцах застоялась…
— Куда рулить, Леонид Николаевич?
— На кудыкину гору, гребсти Федору, рули водила с Нижнего Тагила, вот по этому адресу.
Юрий блаженно улыбался, медленно вглядываясь в лица незнакомые, в обстановку неизвестной ему квартиры… Да и зачем ему знать такую мелочь — где, с кем, когда…Главное известно точно — вокруг интеллигентные молодые люди разных полов, на столе есть выпить и даже немного закусить, а как он сюда попал, когда, с кем, это такие мелочи, не достойные внимания. Молодая, с рыжими длинными волосами девушка, рывком отбрасывая непослушную, прядь со лба назад, поднимала на уровень красивого и загадочного лица бокал граненный с чем-то розовым и тянулась им к Юрию. Юрий же склонив голову набок, пошевеливал под столом пальцами в остатках носок, и собравшись с духом, так же приподнимал стоящий перед ним такой же изящный бокал и двинул его встречь бокала рыжей незнакомки… Движение давалось с трудом, будто Юрий был погружен в прозрачное желе… Откуда-то со стороны донеслись громкие ритмичные звуки, отвлекшие внимание его. Повернув голову, Юрий увидел комнату полную молодых интеллигентных людей обоего пола, в меру рев детых и раскованных, красивый молодой человек с длинными волосами в зеленых семейных трусах до колен и почему-то в пионерском галстуке, стоял на стуле поддерживаемый за тощий зад крупной сисятой подругой, чуть прикрытой тюлевой занавеской. Молодой человек в пионерском галстуке декламировал красивые стихи:
…Если вы хотите нажратся нашей крови
Мы как дверь откроем наши вены
Пусть напиток аллый вас напоит
И тогда быть может вы поймете
О чем мечтали мы при жизни
Что любили во мраке
Наедине с друзьями
И подругами…
Слезы навернулись Юрию на глаза, полились на грязную скатерть, защекотали голую грудь… Хотелось немедленно отдать кому-либо свою кровь, свою душу, свою жизнь…Кто-то положил шаловливую руку на голый живот Юрия и умирая, он подумал — это в очередной раз.
Пятый этаж, лифта нет, в подъезде традиционно пахнет мочой. Звонок. Крашенная дверь… Звонок во второй раз… Ни кого. Длинный звонок. Ни чего. Очень длинный звонок. Шаги. Несколько испуганный голос за тонкой дверью (хотя чего боятся честному человеку в советской стране?): — Кто?..
