Девочку изнасиловали, сколько лет шалаве? четырнадцать, а что это она на пустыре вечером делала, а в комнате детской в милиции она не состоит на учете? Нет? Странно… да ладно, ну-ка Вася, погляди, кто там у нас есть из наличного состава в "обезьянике… А, Кешка, за шапку, бздливый такой, давай его сюда, ты че паскуда, девку не пользованную испортил?! А?! Че значит не ты, че значит, что ты вторые сутки тут паришься, кому какая разница, сколько ты здесь, да ты сука и не на такое способен, Вася, друг, вдарь ему валенком… А в валенке гиря-гантеля. Следов нет, а ощутимо… Пиши Кеша подробно и не всхлипывай, вот тебе сигарета, пиши, как девку отодрал, подробности мы тебе подскажем, заучи их, следователь собака интересоваться будет, не подведи нас, голубь, а не то кроме валенка у нас и другое припасено, да и бабка есть мертвая, с надругательствами, а это, милок, на "вышку" тянет…
Тяжко работать милиции в новых районах. Особенно если район этот — Левобережье. А все потому, что население Левобережья процентов на шестьдесят состоит из спецконтингента. Работяги с уголовным прошлым в различнейших шарашках и конторах, не имеющие собственной строительной базы, семьи многодетные, где глава семьи пьет да детей стругает; ну и родственники периодически изолируемых от общества, так как глава семьи вместо того чтоб в передовиках ходить, за "колючкой" задарма здоровье гробит… Не принося пользы государству любимому. Ну еще есть в гуманном советском государстве группа населения, которой положена отдельная жилплощадь. "Хроники", то есть хронические больные, а значит и туберкулезники. А где в нашей стране туберкулезом заболеть можно, об этом даже дети знают и поют:
…Туберкулез и снова лагеря…
Весь этот контингент, этот букет, этот изысканный коктейль и составлял значительную часть населения Левобережья. И ни какой ошибки нет — ранее названные жители деревни и рабочего поселка, и этот контингент — это и есть одно и тоже.
Тяжко работать милиции в новых районах. Ох тяжко… Люди друг друга не знают, дворовые коллективы разрушены, понятие стыд уничтожены десятилетиями советской власти…
Тяжко работать милиции. Руки трясутся, во рту сухо, голова раскалывается, зарплата мизерная, жилье — в однокомнатной квартире сам, жена, трое детей, теща-сука и вечно живой дед… А преступников тьма. Весь район Левобережье был заселен подонками. Весь!..
Леонид Потапов имел личного врага. Он его ненавидел изо всех душевных сил. Его враг был умен, хитер, ловок, силен и резок до не могу. Его враг был опер. Нет, Леонид Потапов, Ленчик, как его называли друзья, не был уголовником" Он сам был милиционером, ментом, мусорилой, мусором, лягашом и так далее, как метко и любовно прозвал народ своих защитников. Ну может быть прозвал и не народ, а уголовная мразь, но весь остальной народ с огромным удовольствием пользовался в речи этими многочисленными синонимами. Более того — Ленчик сам был опер… А его врага звали Лев Гуров, это был опер из книжки и фильма "Гонки по вертикали". Началось все эта недавно, но сразу. Начальство Ленчика тоже видело этот фильм и читало эту книгу, и пришедши на работу в милицию, в уголовный розыск по партийному призыву с другой работы, куда так же пришло с другой и так далее, так вот, начальство это, судило о работе Леонида Потапова, начальника оперативной груша по тяжелым преступлениям Омского уголовного розыска, по этому пидарасу… По этой мерзости… По… у Ленчика не было слов.
