Про глотов сородичи Вады рассказывали ужасные истории. Например то, что своим пленниками они перебивают дубинами все кости и держат в водяных ямах, чтобы мясо не пропало, а затем по очереди умерщвляют и съедают. Что в тех историях было правдой, а что плодом неординарного воображения сородичей, Вада достоверно знать не могла, но попадаться в лапы людоедам в любом случае не собиралась. Поэтому она продолжала бежать еще очень долго, даже после того, как преследователи отстали. Она бежала и бежала, пока не упала без сил. А потом наступила ночь. Вада провела ее под укрытием корней большого дерева, скорчившись в комочек, трясясь от страха и ночной прохлады — 'сорочка' из лисьих шкур осталась в землянке.
Когда рассвело, Вада осмотрелась и поняла, что заблудилась: в этих местах ей еще никогда не доводилось бывать. И женщина, точнее, юная девушка, совсем недавно прошедшая обряд инициации, направилась на север — просто потому, что боялась идти на юг, где могли встретиться людоеды. Так она двигалась несколько суток, питаясь корнеплодами, ягодами и личинками насекомых. Два раза Вада форсировала небольшие ручьи, где можно было наловить рыбы, но она боялась останавливаться надолго на одном месте. Однажды чуть не наступила на птичье гнездо с только что вылупившимися птенцами, и эта скромная еда стала настоящим пиршеством; потом едва не столкнулась с медведем, но тот был занят разграблением пчелиного улья и проигнорировал худосочную добычу; а затем девушка чуть не погибла.
К тому времени беглянка вышла к реке и направилась по берегу, вниз по течению. Лес с колючими и густыми кустарниками, где могли прятаться хищные звери, ее пугал. Кроме того, она догадывалась, что около реки легче встретить людей. Как бы Вада не боялась дикарей, но она понимала, что одной все равно не выжить, поэтому инстинктивно надеялась наткнуться на чье-нибудь стойбище. Она знала, что где-то по соседству с их племенем обитало еще одно племя вариев — может, к ним река и выведет? Но случилось иначе.
На отмели девушка увидела несколько мелких дохлых рыбешек. Добыча не Бог весть какая, но в ее положении привередничать не приходилось. Она присела на большой камень и, сняв с пояса (подарок Сиука) ракушку с заточенным краем, распорола рыбкам животики и выпустила внутренности — уж больно неаппетитно они выглядели. Затем, давясь от голода, обглодала рыбок до костей. Ощущая в желудке приятную тяжесть, Вада едва не заклевала носом на жарком солнышке, как вдруг почувствовала на спине чей-то пристальный взгляд. Она медленно обернулась — в двух десятках метров от нее на берегу сидели трое волков и спокойно, круглыми немигающими глазами, разглядывали потенциальную жертву. Девушка встала с камня и прикрикнула:
