Император загадочно и лукаво ухмыльнулся.
"Осталось недолго ждать, Фаульз к вечеру подготовит подробнейший отчет".
— Мама! Мама! Мама!
Нильенн мчался из комнаты в комнату, слуги с трудом поспевали за ним, а тени хорратов призраками следовали по пятам, не упуская юного эльфа из виду. Викон, сдержанный и молчаливый, полубегом-полушагом, старался не отставать от вельможи. Драмьенн Баркл четко дал понять охране, что наступило тяжелое время для Дома и, что необходимо быть предельно бдительным, удара можно ожидать от кого угодно, тем более тогда, когда грядет кровная распря с Домом Шотьеннов. Когда Бремиан Баркл попал в немилость сиру Лилиафу и когда Община, алчно плетет паутины интриг, чтобы выбить почву из-под ног семьи Барклов и занять привилегированные места у трона Императора.
Драмьенн оцепил усадьбу плотным кольцом магической защиты, раздал точные распоряжения охране и эльфарам — защищать семью не жалея собственных жизней. Вряд ли верные хорраты и преданные эльфы осмелятся ослушаться его приказов? Драмьенн и Бремиан железно ковали в их сердцах послушание и раболепную преданность, взращивали божественное обожание. За жену и младшего сына Драмьенн не переживал, стены дома устоят любую атаку, выдержат любую осаду и штурм. Поэтому упустил то мгновение, когда Вильенна и Вервон ускользнули с оцепленного дома и осмелились пойти против его воли. Ладно, Вервон, он бросился спасать брата, но Вильенна, куда рвалась она, Оргул ее забери? Чем она могла помочь Бремиану в бою?
И Вервон хорош, куда намылился несносный мальчишка? Какой бой? Он еще толком меч не научился держать в руках, не то, что состязаться с мощью рхаа и ее нечистью.
Драмьенн обезумел, и этим было все сказано. Впал в ступор и отчаяние. Его сердце готово было вот-вот разорваться от горя, но помощь пришла с неожиданной стороны.
Маршал Рубьенн Лужанн смилостивился, размяк от увиденной на стартовой площадке сцены и протянул Первому Советнику Императора руку помощи, и даже более того…
— Мама! Мама! Ма…
Нильенн ворвался в прихожую спальни. Родительской спальни. Естественно, в покоях он не застал отца, поэтому почувствовал себя, намного смелее и вызывающе. Хорраты и так подчинялись ему беспрекословно, а сейчас вообще оставались в тени, за его спиной, не решаясь перечить мальчугану.
— Мама, ты плачешь? — в голосе Нильенна слышалось удивление и озабоченность, столь трогательная картина представлялась ему крайне редко.
Микаэлла Баркл стояла у окна, скрываясь за полупрозрачными, воздушными тюлями, темно-бардовые шторы с яркими цветочными узорами были собраны по углам, открывая прекрасный вид на приусадебный сад, кроны деревьев ласково стучали в оконное стекло, Драмьенн часто намеревался срезать длинные и размашистые ветви, но Микаэлла напрочь запретила притрагиваться к "ее саду". Она слишком много вложила сил в расцвет чудного и прекрасного парка, своими руками садила и выхаживала молодые саженцы, пока слабые стволы не принялись в почву и не укрепились на их земле, тогда за работу взялись садовники-хорраты под чутким руководством эльфийки. Теперь Микаэлла ощущала тревогу, нарастающее предчувствие беды и угрозу, на сердце лежала печать горечи и паники, перемены, жуткие и мрачные перемены ожидали Дом Барклов, в чем это отражалось, в ошибках Бремиана, в ветрености Вервона или не способности Драмьенна пожертвовать самым ценным, что у него есть, ради интересов Империи? Наверное, всего понемножку, лавина сорвалась с отвесной стены мощным комом и теперь, ни что не способно ее остановить, даже дорогие сердцу жертвы.
