— Странно, почему так сильно распространен маразм и культ грубой силы в их среде? Ведь не только стэлзанам, но и другим биполярным существам свойственно стремление к агрессии, к захвату и войнам. Те же синхи, ненамного лучше своих коллег. У нас, трехполых, нет такой жестокости.
— У них другое строение и другое течение эволюции, которое отличается от нашего. Двуполость наложила отпечаток на поведение и на естественный отбор. Взять, например, отношения самца и самки. Изначально самец мог запросто изнасиловать самку, и чем сильнее и агрессивнее было это животное, тем больше шансов у него было воспроизвести себе подобных. Это вело к тому, что в потомстве верх брали самые агрессивные и жестокие гены, значит, эволюция шла милитаристским путем. Сила, наглость, агрессия возрастали из поколения в поколение. Стэлзаны с помощью совета, а затем и суперминистерства по евгенике поставили этот процесс по научно-промышленную основу. Да и плодятся двуполые приматы слишком быстро, при своей относительно короткой жизни. Это также снижает ценность жизни каждого отдельного индивида.
— Но разве стэлзанам не удалось добиться успеха в продлении жизни?
— Удалось, они смогли расшифровать механизм старения, также у них получилось перепрограммировать генетическую структуру. Но вместе с тем они резко ускорили рост своих боевых солдат, выращиваемых в инкубаторах. Штамповка населения идет все более быстрыми темпами и появляется большое количество живых машин смерти. Эти солдаты из-за ускорителей растут так быстро, что у них нет детства. Фактически это уже не разумные индивиды. Стэлзаны пошли путем направленной безумным разумом антиэволюции. Прогресс делает их еще хуже, сила увеличивает злобу, порождая дополнительные страдания.
— А почему нам удалось избежать подобного?
— У нас все было по-другому. Во-первых, все три пола были примерно равны по силе. И один индивид не мог принудить других к половому акту, даже исключительно грубой силой. Да, если даже двое договаривались изнасиловать третьего, то и в этом случае нельзя было зачать ребенка без осмысленной гармонии. Не могут у нас появляться дети, даже вопреки нашему желанию. Приходилось логически договариваться, думать, мыслить. Доказывать преимущества данного союза на генетическом уровне, ради блага будущих поколений. Мы всегда жили очень долго, а дети у нас появлялись и росли очень медленно. Значительная продолжительность жизни позволяла накопить больше знаний, опыта и логики. Небольшая рождаемость давала меньше повода для войн или противоестественного каннибализма. Мы научились уважать и понимать жизнь, признавая ее бесконечную ценность для каждого мыслящего индивида. На этом прочном фундаменте: доброта и справедливость покоилась, и на нем вечно будет основываться наша мораль.
