- Ладно, ладно... - Ювелир достал из-за пазухи темный байковый мешочек. - Проверяй. Давай, давай, нечего. Здесь нас никто не увидит.
Помедлив, Гогунава развязал мешочек. Достал перстень. Взял за ободок, повернул. Да, это он - "Перстень Саломеи". Его "Перстень Саломеи" подлинный. Невероятное, неповторимое творение ювелирного искусства. Платиновый обод с тончайшими узорными витками, виртуозной работы, но главное - бриллиант. Этим камнем он любовался не менее тысячи раз. Оторваться от него невозможно и сейчас. И все же Гогунава оторвался. Быстро завязал мешочек, сунул в карман куртки:
- Спасибо, батоно Элико. Вы когда уезжаете?
- Сегодня. В девять, вечерним батумским.
- Остаться не хотите? Ведь у нас с вами две комнаты и веранда. Разместимся как-нибудь?
- Малхаз, о чем ты. У меня же сын. Еле тебя дождался.
Гогунава посадил старика в машину, не спеша двинулся дальше. Спросил:
- Как Витя? Сдали ему дубликат?
- А как же. Позавчера это было. Остался очень доволен работой.
- Рассчитались сполна?
- Естественно. Я теперь гордый, со мной не шути.
- Витя сейчас здесь?
- Не знаю. Получив гонорар, я о нем забыл. Сдается, Витя собирался куда-то уехать.
- Но ведь он меня должен был дождаться?
- Вы так договаривались?
- В общем-то нет. Но все же...
Доехав до дома и поднявшись вместе с Лолуашвили на второй этаж, Гогунава набрал номер Чкония. Ждал долго, но к телефону никто не подошел. Повесив трубку, посмотрел на Лолуашвили:
- Странно. У него же бабушка и сестра.
- Ничего странного. Отличная погода, они пошли погулять.
"Действительно, - подумал Гогунава, - погода отличная. Что звонить, зря терять время. Не беда, если и уехал, клиенты-то все равно уже наверняка ждут. Надо только как-то избавиться от старика".
Будто угадав его мысли, Лолуашвили взял с пола небольшой чемоданчик:
- Малхаз, давай-ка мы с тобой здесь и простимся. Жил я в твоей квартире прекрасно, спасибо. Вещи у меня собраны, хочу погулять до отхода поезда. Человек я теперь богатый - зайду на базар, по магазинам пройдусь. Не обидишься?
- Батоно Элико, да что вы. Вы же знаете наши отношения. Конечно, идите. Я скоро буду в Батуми, созвонимся. Может, вас подвезти?
- Лучше пройдусь. Зачем лишать себя удовольствия. Счастливо, Малхаз.
- Счастливо, батоно Элико.
После ухода ювелира Гогунава оглядел комнату, хотя она давно была знакома ему до последнего сантиметра. Светлые обои, пышно застеленная двухспальная кровать, высокое трюмо в углу, холодильник, телевизор, телефон. Конечно, обстановка не тбилисского уровня, но чисто, даже уютно. В простоте своя прелесть.
