Майрал подошла к отцу, опустилась на колени и, откинув вуаль с лица, прижалась губами к его руке. Она оставалась в таком положение, пока вконец удивлённый таким поведением визирь, не заставил её подняться. Сам он тоже поднялся и очень внимательно посмотрел на лицо дочери. Не в силах выдержать проницательного взгляда отца, Майрал опустила глаза. Визирь, как мог мягко обратился к дочери.
— Я никогда не видел тебя такой. Что случилось, дочь моя? О чём ты просишь?
— Умоляю вас,…пощадите пленника, отец! — едва слышно прошептала Майрал.
Услышав эти слова, визирь нахмурился.
— Как ты осмелилась обратиться ко мне с такой просьбой?
— Не знаю…
На лице визиря вновь отразилось удивление.
— Не знаешь? Дочь моя…ты не больна? У тебя слишком бледное лицо!
— Отец, — Майрал подняла на визиря умоляющий взгляд, — простите его.
— А знаешь ли ты, что перед нашей встречей он убил пятнадцать янычар повелителя? — визирь говорил медленно, постоянно растягивая слова.
— Они убили его мать! — вырвалось у Майрал. Она тут же пожалела о своих словах. Но было уже поздно. Визирь всё услышал и, по всей видимости, сделал должные выводы. Какие? Прозвучало в следующих словах.
— Ты осмелилась пойти в тюрьму? Ты видела пленника? Говорила с ним? — в голосе визиря прозвучал скорее не гнев, а…растерянность. — Что с тобой, дочь моя? Я больше не узнаю тебя. Тебе хорошо известно, что подобное поведение может опозорить наше имя…
Майрал стояла перед визирем с таким несчастным видом, что визирь поневоле замолчал. Но ненадолго.
— И что он тебе сказал? — переменив тон, негромко осведомился визирь у своей дочери.
— Его зовут Азар. Он мамлюк из «дикого отряда», — не поднимая головы, ответила Майрал. — Я пообещала похоронить его мать, не спросив твоего разрешения.
— Что ты ещё ему пообещала? — с плохо сдерживаемый гневом поинтересовался визирь.
— Ничего отец. Только взяла…это… — Майрал открыла руку, в которой лежал медальон.
— Гяур! — воскликнул визирь, увидев изображение на медальоне. — Ты говорила с неверным…
— Отец…
— Замолчи! — гневно оборвал её визирь. — Я больше ничего не хочу слушать. Отправляйся в свои покои и больше никогда не смей с ним заговаривать. А это… — визирь забрал у дочери медальон, — останется у меня.
— Отец, — с мольбой прошептала Майрал с полными глазами слёз, — накажите меня, как пожелаете, только пощадите пленника, и позвольте мне позаботится о его матери. Никогда больше я не обращусь к вам с просьбой. Никогда…
