Кнут плавно остановил машину в восьмистах метрах от въезда в городишко, согласно плану он остается в машине. Остальные вышли, быстренько размялись, попрыгали, и легкой трусцой побежали в сторону населенного пункта.
Похоже, что дисциплина в команде Сэма была еще явно не на высоте, так как вместо обещанных пяти часовых, в жалком прообразе КПП, созданном бандитами на этом въезде в город, мы обнаружили только троих. Чика, чье полное прозвище было «Чикотило», а получил он его за мастерское владение ножевым боем, быстренько разрулил ситуацию, и три тепленьких чернокожих трупа, были аккуратно пристроены в тени здания.
— Чика, — прошипел я Владимиру, когда мы оттаскивали жмуров, — ты маньяк.
— Знаю, — улыбнувшись, и также шепотом, ответил спец по ножам, — за то и прозвали.
Народ гулял!!! Беспредел проявлялся во всей красе, при въезде в город, на фонарных столбах качались пять висельников, при этом жмурики были абсолютно голыми, и неприлично толстыми, двое из них, кстати, были неграми. Видимо полицейские, или чиновники, потому как по мере продвижения нам встречались и лежащие на земле трупы в одежде. То и дело раздавались крики иногда выстрелы, так что особо маскировать шум работы, похоже, и не придется.
Двигались быстро, но тихо, держались в тени. Пока дошли, встретили в общей сложности семь человек, всех аккуратно рассадили в естественных позах по ближайшим затененным местам. Дом узнали сразу, он был гораздо больше остальных побит пулями, возле него стоял грузовичок, с крупнокалиберным пулеметом в кузове, и крутились трое бандюков.
Выстрелы беретт, придушенные глушителями, оказались абсолютно неразличимы, на фоне творившегося хаоса. Пока ребята маскировали отходы производства, я, предварительно сняв ночник, и поместив пистолет в оперативку, с поднятыми руками, медленно шел в направлении двери. Это была самая слабая часть плана, так как обороняющиеся могли особо не разбираясь открыть огонь на поражение, и даже если мне чудом удалось бы избежать пули, то все равно интенсивная стрельба наверняка бы привлекла внимание шаливших по окрестностям бандюков.
— Народ, есть кто живой? — Мой приглушенный голос, могли и не услышать, вот только орать во всю глотку мне почему-то совершенно не хотелось, особенно если учесть то, что спрашивал я на русском.
— Иди на х… пока цел. — Ответ был также на великом и могучем, похоже, мои опасения были напрасными что, невзирая на суть ответа, не могло не радовать.
