Из третьей каюты стюарда поблагодарил неуверенный девичий голосок. Это была миссис Икида с Лубаррии. Она летела на Станцию к своему мужу. Викор на этом маршруте всегда был подобострастен и подчеркнуто вежлив с лубаррийцами, особенно в присутствии кэтродинов. Но миссис Икида большую часть времени пряталась в своей каюте, а когда появлялась в обеденном салоне, то не поднимала опухших от слез глаз.
Она вышла, когда Викор еще не успел отойти. Он бросил на нее оценивающий взгляд. Близость Станции, как видно, развеяла тучи ее горя. Глаза женщины блестели, походка была грациозной. Вкусы Викора в отношении женщин были традиционно земными, но длинноногая блондинка с Лубаррии трогала его чувства.
Он постучал в четвертую каюту и сделал себе мысленный выговор.
Из-за двери донесся привычный резкий и пронзительный звериный вопль, прерванный приказом хозяина. Акцент этого человека Викор так и не распознал. Ланг успокаивал маленькую и пушистую черную зверюшку, с которой не расставался, приносил даже в обеденный салон и кормил с собственной тарелки.
Ланг для стюарда был. главной загадкой рейса. Слишком уж приветлив — можно даже сказать, доступен — для пассажира первого класса на борту лайнера, принадлежащего кэтродинам. Значит, сам он, наверняка, не кэтродин. Но и к пагской стороне Станции он не принадлежал. Среди них не было никого, кроме самих паг, элчмидов и, разумеется, глейсов. В той стороне в радиусе ста парсеков только четыре звезды, из которых одна — пульсирующая переменная, которая периодически выжигает свои планеты дотла.
Выходит, Ланг прибыл откуда-то со стороны кэтродинов. Откуда-то издалека, но, сколько Викор ни задавал прямых или осторожных косвенных вопросов, так и не смог выяснить, откуда именно.
И эта неизвестность вдохновляла. Сердце Викора забилось быстрее, когда он догадался, что это значит. Не удержавшись, он поделился открытием с другими членами команды. Новость разнеслась мгновенно, и теперь даже офицеры испытывали к Лангу почтение.
Теоретически можно переходить с корабля на корабль, с рейса на рейс и облететь большинство известных в галактике планет за несколько лет. Но, как правило, никто не удаляется от своего родного солнца так, чтобы потерять его из виду. Никаких законов или чего-нибудь в таком роде не имелось, но факт неоднократно подтверждался: никто не углублялся дальше, как только видел, что его родное солнце превращается в искорку.
Получалось, что путешествие Ланга — практически уникальный случай. Викор установил, что тот не уроженец ни одной из звездных систем, видимых с Кэтродина, Майкоса, Лубаррии или со Станции. Да! Совершить такое путешествие! Поэтому Лангу прощали даже его любимца-зверька, который всех раздражал своим тявканьем.
