— Нет, я не могу уехать так! Завтра вернется герцогиня и потребует у вас отчета, куда я девалась.
— Ну что же? Я скажу ей всю правду!
— Ну, и герцогиня кликнет людей, которые повесят вас на первом суку?
— О, нет, этого не будет! Я — дворянин, и люди моего звания умирают не на виселице, а под топором!
— Ну а что за благо умереть под топором?
— Я умру, думая о вас, Нанси!
— Нет, я не хочу, чтобы вы умерли; я хочу еще рад видеть вас… Я хочу, чтобы на вас не пала ответственность за мое бегство.
— Вы хотите невозможного! — Ну вот еще! Вы сейчас увидите! Вернитесь в дом и принесите вина и две кружки! Они прошли в дом, и Амори исполнил желание девушки.
— Отлично! — сказала она тогда. — Теперь налейте вина в оба стакана. Так! А теперь отойдите в сторону и не шевелитесь!
Амори хотя ничего и не понимал, тем не менее исполнил приказание. Тогда Нанси выплеснула содержимое одного стакана в камин, а в другой высыпала порошок, находившийся в коробочке под камнем ее перстня, и сказала:
— Выпейте вино!
Амори безмолвно подчинился и одним глотком опорожнил стакан. Тогда Нанси улыбаясь посмотрела на него и спросила:
— Вы все еще ничего не понимаете?
— Нет.
— Ну, так слушайте меня внимательно! Вы только что приняли снотворный порошок, совершенно такой же, которым угостили в этом доме гасконца Лагира.
— Как, вы и это тоже знаете?
— Я все знаю, говорю вам! Теперь слушайте, что вам надо отвечать на расспросы о моем бегстве. Мне захотелось пить, и я попросила вас принести мне вина. Я предложила вам выпить со мной, вы не нашли причин отказать мне, но вскоре после того, как вы выпили вино, вами овладела непреодолимая сонливость и вы больше ничего не помните. Поняли, милочка?
— Понял, но…
— Тут не может быть никаких «но», и, если вы любите меня, вы сделаете так, как я вам говорю… Конечно, герцогиня будет взбешена, но взыскивать с вас она не может, так как никакой вины за вами не окажется… Однако как быстро действует это средство! Вы уже пошатываетесь, ваши глаза слипаются…
— В самом деле, — пробормотал Амори, — мною овладевает странное опьянение.
Он не договорил. Его глаза внезапно закрылись, и он рухнул на стул в глубоком сне. Тогда Нанси закуталась в плащ герцогини Монпансье, вернулась в конюшню, распахнула ворога, вскочила в седло и погнала лошадь полным карьером, думая:
«Господи, Господи! Лишь бы мне вовремя приехать в Лувр!.. Лишь бы без меня там ничего не случилось!»
