- Вы правы,- признал Ульc.- Давайте и правда ближе к делу. Насколько я понимаю, Хиск и Тод -уроженцы другой планеты? Какой?
- Они с Золотой Канавы.
- А, знакомое местечко. С какими еще планетами вы сотрудничаете?
- Ни с какими. Исполнителей для наших целей мы намечаем и изымаем тайно. Гарантируем им неприкосновенность, свободу выбора и предлагаем добровольно сотрудничать с нами. Поскольку они внедряются к вам и получают агеронтон, не было случая, чтобы кто-то отказался.
- Вы сказали: "сотрудничают с нами", "мы"... Нельзя ли конкретнее, кто это - вы?
- Мы - тайная организация, которую возглавляю я, а до меня возглавляли мои предшественники.
- Сколько человек она насчитывает? Какова ее структура? Кого вы можете назвать поименно?
- В такие подробности я не углублялся. Мой покойный наставник до поры до времени посвятил меня лишь в основные детали. Он скончался внезапно. Мне известны связные, но и вы их уже знаете.
- Хиск, Тод, Эди и компания.
- Совершенно верно.
- А кто направляет и координирует деятельность ваших людей в космосе?
- Наш полномочный эмиссар. Собственно, мы с ним властвуем на равных. Я тем более мало знаю, что свои секреты он не доверяет никому. Это крайне осторожный и в высшей степени мудрый человек. На него мы полагаемся всецело.
- Кто же этот ваш эмиссар? - спросил Ульc, холодея оттого, что ответ ему был известен наперед.
- Главный диспетчер первого Космопорта.
МЫ ДЛЯ ВАС ОРОНГИ
Значит, Старик.
Да, все-таки он. И никакой ошибки быть не может. Зету незачем лгать. А даже если бы он вздумал возводить напраслину, выдвигать подставную версию, вряд ли он имел представление о тех косвенных уликах, которые превращали подозрения Ульса в почти стопроцентную уверенность.
Все сходится.
Но зачем, почему? Это уму непостижимо. Отречься от дела всей своей жизни - во имя чего? Вступить в тайный сговор с заклятыми врагами - какова цель? Поставить под угрозу свое доброе имя, славу, высокое положение и почет, в случае неудачи обрекая себя на клеймо предателя и вечное изгнание? Выбор поистине безрассудный. Не приобрести ничего сверх того, что уже имеешь, либо лишиться агеронтона и влачить остаток дней своих на задворках ойкумены, под надзором? Что должно было произойти, чтобы Старик - великий Старик! - стал отступником?!
Однако теперь не остается места для малейших сомнений.
- Значит, все-таки Старик,- повторил вслух Ульc.
- Простите?
- Я сказал, Старик. В разведке до сих пор так кличут главного диспетчера.
