Однажды, когда они гостили у губернатора, миссис Хэнни, супруга губернатора, которая очень хорошо относилась к Энн, заговорила с ней на эту тему. Возможно, сам губернатор подсказал ей, чтобы она намекнула Энн на это обстоятельство.
— Знаете, дорогая, очень жаль, что ваш супруг не делает попытки сблизиться с людьми. Он очень умен, ваш муж. Может, было бы лучше, если б он не подчеркивал своего превосходства. Муж только вчера сказал мне: «Конечно, я знаю, что Олбен Торел — самый способный человек в администрации, но он, как никто другой, ухитряется вызывать во мне неприязнь. Я губернатор, но, когда он со мной разговаривает, у меня всегда возникает впечатление, что он смотрит на меня как на круглого дурака».
Хуже всего было то, что Энн прекрасно знала: Олбен невысокого мнения об умственных способностях губернатора.
— Это у него выходит ненарочно. Он совсем не хочет подчеркивать свое превосходство, — ответила Энн с улыбкой. — Правда-правда, он совсем не высокомерный. Наверное, так получается потому, что у него прямой нос и высокие скулы.
— Вы же знаете, что в клубе его недолюбливают. Его прозвали Перси-пуховка.[1]
Энн покраснела. Она слышала об этом, и это ее возмущало. На глаза у нее навернулись слезы.
— По-моему, это страшно несправедливо.
Миссис Хэнни взяла ее за руку и слегка сжала в знак своего расположения.
— Дорогая, вы понимаете, что мне не хочется задевать ваши чувства. Вашему мужу суждено достигнуть больших высот по службе. Для него самого было бы намного лучше, если б он вел себя попроще, как все. Почему, например, он не играет в футбол?
— Ну, просто это не его вид спорта. Зато в теннис он всегда играет охотно.
— Разве? Создалось впечатление, что он не видит среди нас достойных партнеров.
— Но это и правда так, — сказала уязвленная Энн.
Олбен действительно был теннисистом высокого класса. В Англии он участвовал во многих турнирах, и Энн было известно, что ему доставляло некоторое злорадное удовольствие гонять по корту этих добродушных толстяков. Даже самых искусных из них он умел выставить тюфяками. На теннисном корте он мог вытворять черт знает что, и Энн знала, что порой он поддавался искушению.
— Он красуется перед публикой, правда? — спросила миссис Хэнни.
— Не думаю. Поверьте, сам Олбен даже не подозревает, что непопулярен. Лично мне кажется, что он всегда старается быть вежливым и любезным с каждым.
— Именно этим он больше всего и отталкивает людей, — сухо заметила миссис Хэнни.
