Так, 14 сентября 1931 г. в письме Л.М. Кагановичу, замещавшему Сталина в его отсутствие в Политбюро, Сталин писал: «С Японией нужно поосторожнее. На своих позициях стоять нужно твердо и непоколебимо, но тактика должна быть погибче, поосмотрительнее… Не пришло время для наступления». И далее: «Наше военное вмешательство, конечно, исключено, дипломатическое же вмешательство сейчас нецелесообразно, так как оно может лишь объединить империалистов, тогда как нам выгодно, чтобы они рассорились… В печати надо вести себя так, чтобы не было никаких сомнений в том, что мы всей душой против интервенции. Пусть „Правда“ ругает вовсю японских оккупантов, Лигу Наций как орудие войны, а не мира. Пакт Келлога как орудие оправдания оккупации, Америку как сторонницу деления Китая… „Известия“ должны вести туже линию, но в умеренном, осторожном тоне… Следовало бы особо навострить коминтерновскую печать и вообще Коминтерн. Этого будет пока достаточно»[82].
Осторожная линия советских официальных властей в отношениях с Токио, в соответствии с указаниями Сталина, проводилась и в дальнейшем. Когда японские войска 19 ноября 1931 г. завершили оккупацию г. Цицикар, второго после г. Харбин центра Северной Маньчжурии, СССР высказался против использования КВЖД Квантунской армией. Однако после того, как власти Маньчжоу-го, совместно с которыми Советский Союз осуществлял управление этой дорогой, согласились на перевозку по ней японских военных грузов и японских войск, Советский Союз в течение некоторого времени воздерживался от возражений против этого, сохраняя в целом неизменной свою политику невмешательства в отношении японской агрессии на новом этапе ее эскалации[83]. Согласившись на такие перевозки на КВЖД, советские власти тем не менее, симпатизируя китайцам, особенно тем, которые были связаны с Компартией Китая, стали постепенно чинить все большие препятствия в тех случаях, когда японцы перевозили по этой железной дороге не гражданские, а военные грузы.
Оказываемая одновременно помощь с советской стороны китайским вооруженным формированиям (например, в конце октября 1931 г. сопротивлявшемуся японцам китайскому генералу Ма Чжаншаню была передана большая партия оружия и боеприпасов[84]), вызывала протест со стороны Токио. Японцы насильственно реквизировали железнодорожные составы для своих военных перевозок. Усиление напряженности в советско-японских отношениях вынудило СССР привести войска на границе с Китаем в конечных пунктах КВЖД в состояние боевой готовности.
