Пусть. Скрываться она не собирается. Зачем скрываться, если она хочет одного — бросить вызов?
Момент настал. Она очень вовремя успела в город, где как раз идет «контрактная кампания».
— Этот город — последний на твоем пути, милочка, — пробормотала она, обращаясь к той, что создавала МЕЧЕНЫХ. — Последний, запомни! Я найду способ прервать твой путь.
Тот МЕЧЕНЫЙ, который зашел в суточник и стоял перед ней в очереди, еще не окончательно изжил свою душу. Судя по всему, ему жить недели две, а то и три. Жить, радоваться жизни — и не замечать, как тихонько, словно в какую-то черную дыру, исчезает его душа.
Но теперь будет все иначе, не так, как предусмотрено договором. Он отправится в свое последнее путешествие прямо сейчас.
…На улице уже зажглись фонари. Правда, светили они плохо, к тому же, далеко не везде.
Этот город был красивым, но Жаклин здесь не нравилось. «Когда все закончится, я вернусь к себе.
Вернусь в город света», — повторяла она про себя, прекрасно зная, что не сможет там жить. Даже когда уничтожит ту, которую ненавидела всю свою жизнь.
«Город света» давно уже стал для нее пустым и тоскливым.
Но сейчас она не отдавала себе в этом отчет. Сейчас она была охотником. А жертва находилась совсем неподалеку и даже не подозревала, что уже приговорена. Сперва — приговорена собственной глупостью, желанием быстро и бесплатно получить то, что хотелось. А теперь его приговорила Жаклин. Приговорила к смерти. Только к легкой смерти. Ей, в отличие от устроительницы «контрактов», мучения были ни к чему.
Спина МЕЧЕНОГО маячила впереди. Парень шел, ничего не опасаясь. Жаклин с сомнением покачала головой — это он, пожалуй, зря. Она уже три дня выслеживала его и знала о неуемном хвастовстве парня.
Даже если бы богатство свалилось на него обычным путем, можно бы проявлять большую осторожность.
Он свернул в переулок, Жаклин последовала за ним. Вот, пожалуй, ее он опасаться тем более не станет. Да и кто будет бояться встречи с женщиной, которая явно идет из магазина с тяжелым пакетом в руках?
Вот и чудно.
Она не испытывала к нему ни жалости, ни особого сожаления. К чему, если он уже мертв?
Машин в переулке не было — всю центральную часть тротуара перекопали для каких-то строительных целей. Жаклин посмотрела вниз — там виднелись открытые трубы. Вот и хорошо — в этих, довольно глухих краях, труп найдут не сразу. Парень живет один, это тоже хорошо. Никто его не хватится — по крайней мере, слишком быстро.
