Илья молчал. Какая-то часть его души полностью соглашалась с тем, что говорил Виктор. А другая ужасалась. И неясно было, какая из них права...
— Ну хорошо, пусть даже все это так, — медленно произнес он после довольно долгой паузы. — Но остается вопрос: почему я?
— Потому что так упали кости, — ответил Виктор, и непонятно было, говорит он серьезно или шутит. — Один из нас отправился в мир иной, и ты оказался идеальным кандидатом на освободивше-
ее я место. Ты молод, у тебя есть амбиции. В тебе есть потенциал, ты можешь добиться очень многого. Но для этого тебе надо сделать выбор. Путь света не для тебя — для этого в тебе слишком много ума и слишком мало мазохизма. — Виктор усмехнулся. — Ну не верю я, что ты можешь изнурять себя аскезой и биться головой об пол, прося Боженьку помиловать тебя за какие-то грехи. Ты слишком рационален, чтобы делать глупости. Поэтому я уверен, что ты пойдешь с нами, — просто потому, что это твой путь, потому что ты рожден для него. Одни рождаются, чтобы стать великими на пути света. Ты рожден, чтобы стать великим на пути тьмы. Это твоя судьба, и тебе не убежать от нее.
— Мне все время кажется, что все это просто шутка, — тихо ответил Илья. — Просто не верится, что все это может быть реальностью.
— Давай проверим? — предложил Виктор. — Как ты себя сейчас чувствуешь, замечательно? Полон сил и энергии, словно крылья прорезаются? Хочется творить и творить?
— Да, — согласился Илья.
— Прекрасно. Снимай кольцо.
— Оно слишком тугое...
— Ты попробуй, — губы Виктора снова сложились в улыбку.
К удивлению Ильи, кольцо снялось совершенно свободно.
— Надо же... — пробормотал он.
— Давай его сюда. — Виктор взял кольцо и сунул его в карман. — Когда сделаешь выбор, позвони. — Он подмигнул Илье и поднялся с кресла.
Илья проводил гостя до дверей, думая о том, что все это ужасно глупо.
— Скажи, а что означает рисунок на перстне? — спросил он, думая о том, что уже, наверное, никогда не увидит кольца. — В нем есть какой-то смысл?
— Есть, — согласился Виктор, обуваясь. — Это крылатый змей. Знак ордена Люцифера. А я, — тут он выпрямился и посмотрел Илье в глаза, — глава российской ветви этого ордена.
Виктор ушел. Илья запоздало подумал о том, что даже не пригласил его выпить чаю. Впрочем, подумал лишь мельком. Прошел на кухню, закурил, задумчиво глядя в окно. Долго стоял, пуская в открытую форточку струйки дыма, потом, загасив окурок и бросив его в мусорное ведро, вернулся в мастерскую.
