Дон Мигуэль стоял и с недоумением глядел на меня.
- Итак, вы утверждаете, что эта лошадь принадлежит вам? - снова заговорил я.
- Да, сеньор, это моя лошадь.
- Будьте добры, прикажите вашему конюху расседлать ее.
Он тотчас отдал, приказание.
- Не будете ли вы так любезны сохранить седло и уздечку, пока я за ними не пришлю?
Физиономия дона прояснилась.
- Разумеется, сеньор, - ответил он.
- А теперь я попрошу вас написать мне удостоверение о том, что ваша кобыла вам возвращена. Это мне необходимо для того, чтобы я мог потребовать обратно деньги, которые я за нее заплатил.
Дон и вся прочая компания были совершенно ошеломлены моим "необыкновенным великодушием". Лица у всех прояснились, ранчеро ушли, и минут через пять я уже сидел за столом в столовой, окруженный семейством Кастро. Все были чрезвычайно любезны со мной, включая и молодую красавицу, которая оказалась истинной владелицей лошади. Счастье мое, что наш полк не стоял поблизости от гасиенды: иначе я, наверное, потерял бы еще что-то другое, кроме кобылы. А это грозило значительно более тяжкими последствиями... Но я знал, что никогда больше не увижу юную красавицу, и это помогло мне уйти невредимым из-под огня ее прелестных черных глаз. Быть может, эта бесчувственность была вызвана еще отчасти и тем, что дон Мигуэль достал из своего погреба бутылку какого-то необыкновенного вина.
Не могу подробно рассказать, как я уехал из гасиенды. Смутно помню, что меня посадили в какой-то желтый экипаж и что я ехал по очень гладкой дороге. Помню еще, что навстречу мне попался отряд солдат, которые сказали, что их послали искать меня. Больше я ничего уже не помню.
Два дня спустя я отправился разыскивать моего техасского стрелка, но узнал, к своему огорчению, что он уже покинул Мексику. Его рота послана была сопровождать и охранять поезд, шедший в Вера-Круц. Там ее должны были расформировать и отправить солдат по домам. Я был убежден, что мои двести пятьдесят долларов пропали. Но я ошибся.
В июне 1848 года я случайно встретился с моим техасцем в лагере в Энсерро. Он был тогда без гроша - его основательно обчистили танцовщицы фанданго в Халапе. Должен отдать ему справедливость, что он, однако, сделал все возможное, чтобы компенсировать мою потерю. Он зашел за палатки и вскоре привел красавца рыжего коня, которого и передал мне, добавив:
- Во всем лагере такого коня не найдете. Говорю вам, капитан, та кобыла ничего не стоит по сравнению с ним!
